Минут через сорок с опаской втянулись по квартирам. Ленка завалилась на кровать и уже не чувствовала, как мама накрыла чистым одеялом и подоткнула его со всех сторон.
Так и жила махалля, общими радостями и общими бедами.
На следующий день в школе только и разговору было о землетрясении. В школьном спортзале трещина по стене пошла, побежали смотреть, а тут и тряхануло опять. Не сильно, но учителя испугались и всех отпустили. Шли домой, волокли за собой портфели и мелюзгу, а Серый вроде как оправдывался в стоянии подмышкой у родителя:
– Да, отец, блин! С ним поспоришь, что ли?
Слаженно согласились в три голоса – да, конечно! Какой дурак будет с дядь Петей связываться? Себе дороже. Он шишка какая-то на заводе, руководящая и направляющая. Иной раз Серёгу так направит на неделю под арест в воспитательных целях, тот месяц потом ходит как шёлковый, никуда не влезает, только косится да отказывается.
А Лёнчик набегался раздетый и заболел. Ничего особенного, простуда да ангина. Но болеть ему так понравилось, что он проканителился месяц. Педиатры тогда по домам не ходили, лечили не антибиотиками, а народными средствами – молоко с маслом и мёдом, водочный компресс на горло, аспирин.
Он филонил, валялся на диване, трескал всё подряд. Перед приходом матери с работы рассасывал кусочек рафинада с йодом и окунал градусник в кружку с горячим чаем. Первый раз неудачно и нагнал сорок два. Мать с перепугу побежала через дом к заводской медсестре, она и всадила Лёньке укол. Тот поумнел и стал проверять воду на палец, сам потом рассказывал. Застукал его отец. Из рейса приехал на день раньше, а сын спит с открытым ртом. Рядом кружка с остывающим чаем, в ней градусник торчит. Выписали ему предки по полной и вытолкали в школу. Он от безделья потолстел, команда его тут же окрестила Круглым. Лёнчик хмыкал, но не сопротивлялся. Лишний вес улетучился быстро, а прозвище приклеилось намертво. Да, ещё улыбаться стал на одну сторону. Пересмотрел «Место встречи изменить нельзя» и стащил улыбку у Жеглова, так же как и манеру разговора – мир принадлежит мне, он будет слушать то, что я скажу.
Родители у них…. А, впрочем, какая разница кем работали родители? О социальных различиях не думали. Верили, все равны и мир, труд, май. Рабочий класс ещё был в почёте, труд облагораживал, мир государство обеспечивало, на худой конец бомбоубежище возле завода отстроили, дорогу к нему знали, а май…. Май наступал из года в год, мимо ни разу не прошёл. Властно вступал в свои права с первой, дорогущей клубникой и черешней, благоуханием распустившихся роз, изумрудной зеленью улиц. Месяц благословенный, уже не холодно, но жары ещё нет. Она придёт позже, изнуряющая чилля7, когда на улице термометр показывает под пятьдесят и спастись от неё можно или дома (как усидеть?) или занырнув в окрестные водоёмы.
Поначалу полоскались в канале неподалёку. Система мелиорации в Средней Азии специфическая, плоскогорье изрезано водотоками для полива. Вода в них грязная, но тогда никто не знал, что для пляжа не очень подходит. Ныряли с разбега в мутную жижу и были счастливы. Потом обсыхали на грунтовке, выдубленную солнцем кожу стягивало, она покрывалась глиняным налётом, но это ничего. Снова «бомбочкой» или «на головку» разрезаешь серо-буро-малиновую гладь и как новенький.
А дрейфовать на автомобильной камере вчетвером да с полкилометра? Где ещё такой квест найдёшь? Только там, в Азии. Любо-дорого!
