Саморядов говорит с сарказмом:
– Какой колоритный типаж! Персонаж советских фильмов. Кто такой?
– А! – Катерина Петровна машет рукой. – Элькин ухажер, Ваня
– Вот как! И что это – серьезно?
– Да что вы! Так, школьная любовь. Что тут серьезного?
Михалыч не отрывая глаз от телевизора, заступаясь, напоминает:
– Я со своей женой тоже со школы…
– Отец! – перебивает Катерина Петровна. – Загоняй Эльку домой. У нас гость, а девка романтИк разводит.
Михалыч вставая:
– Загонять не буду – приглашу. Не девка ж – взрослая женщина девятнадцати лет.
На улице Иван тянет руку к Элине, она отстраняется.
– Ты когда деньги начнешь зарабатывать? Ходишь, как… так и говорят – непутёвый и кутеляпый.
– Есть задумка. Эль…
– Не надо «Эль»! Сколько раз говорено!
– Ну, Лина.. Ты не колотись, всё наладиться как-нибудь. Ли-ина…
Подходит Мхалыч, прикуривает сигарету.
– Элька! Мать зовет.
Элина говорит Ивану: «я напишу» и уходит.
Иван недоволен.
– Опять. «Напишу». Опять переписка. Теперь-то в километре живем, че писать-то? Можно ж поговорить. Не люблю я эти сообщения. Лица не слышно. Да, Михалыч?
Михалыч достает из пачки несколько сигарет, подает Ивану (это у них традиционная схема), строго говорит:
– Ты зачем мне на задах калитку сломил?
– Кто?! Я?! Михалыч, не в жисть! Когда?
– Позавчера. Я вечером с работы пришел, а ты зачем-то смываться надумал.
– Сам не знаю. Эля, говорит, папа идет. Я и побёг. Наверное, по привычке.
– «По привычке»! – передразнивает Михалыч. – «Побёг». Взрослые люди, называется.
****
Иван приходит к себе. Его дом находится на краю поселка. Иван постоял возле крыльца, смотрел на поле до горизонта, немного слева была жиденькая лесополоса, правее – озерцо, еще покрытое льдом.
Поднялся на крыльцо, через сени прошел в избу. Долго разувался. В доме от прихожей слева – кухня, справа комната Ивана, вход в которую прикрывали занавески. Прямо – зал, где в кресле у телевизора дремала мать Ивана. Она выглядит гораздо старше своих лет.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
