– Окей.
– Что?
– Да, хорошо, я тоже есть хочу.
– Что тебе купить? Может, чебуреков или пышек?
– Пышек, я не ем мясо.
– О, как. Что так?
– Не хочу никого убивать.
– Ты же не собственноручно убиваешь, а перед тобой всего лишь жареное, вареное или запечённое мясо.
– Это как заказное убийство получается, я так не хочу.
– Понятно. Я себе чебуреков куплю, а тебе пышек. Сиди в машине, я быстро.
Я осталась в машине, разглядывая местность, куда мы подъехали. Город, похоже, только начал восстанавливаться после войны. Всё выглядело серым, людей было мало, как, впрочем, и магазинов. Интересно, что есть в магазинах? Как принято одеваться? Да, я слишком ярко выгляжу в своём платье с кошечками. И ткань, наверное, тогда ещё такую не делали. Да и мои кроссовки вообще никуда не годятся. Ну ладно, пускай привыкают.
Как назло, день выдался прохладным.
Вернулся Николай, принеся два завёрнутых в бумагу свёртка и ещё кучу баранок, сцепленных верёвкой. Моему восхищению не было предела. Он сел в машину и протянул мне один свёрток. Я развернула, а там пять горячих, жирных, ароматных пончиков, хорошо присыпанных сахарной пудрой.
Я родилась не в Петербурге, поэтому жареные колечки из дрожжевого теста я называю не пышками, а пончиками. А ещё поребрик бордюром, батон вместо булки.
Оказывается, я так проголодалась! Кусаю пончик, какой он вкусный, в меру жирный, вовсе не противный, как иногда бывает, когда он слишком пропитается жиром. И много сахарной пудры, пончик без пудры – это не то, а вот когда на нём её много, вот это вещь.
В этот год, кажется, были первые Олимпийские игры, в которых участвовали советские граждане, если я не ошибаюсь, в Хельсинки, и они как раз сейчас должны проходить.
– А сейчас в Хельсинки проходят Олимпийские игры, да? Где мы участвуем первый раз.
– Да. Наши футболисты сыграли вничью с югославами, завтра переигровка.
Мы вернулись в его дом. Он включил радио, там как раз вещали об Играх. Сели ужинать.
– Тебе чай с сахаром или без?
– Без сахара.
Раз здесь ничего кроме чая нет, придётся пить его. Николай поставил перед мной огромную кружку. Беру пончик и запиваю его чаем. Не люблю чёрный чай, тем более без добавок, но здесь он был какой-то особенный, может быть, обстановка была другой. Чай показался таким вкусным и ароматным, что хотелось выпить его до конца, с пончиками это было самое то.
– Расскажи о будущем. В каком году ты живёшь?
– 2019-й. Год Свиньи.
– Что? Какой свиньи?
– По китайскому календарю.
– Вы живёте по китайскому календарю?
– Нет, просто в Китае каждый год какого-нибудь животного, всего их 12, и каждые 12 лет они повторяются. Там ещё определённого цвета. Например, 2019 год – это год Жёлтой Земляной Свиньи.
– А такие бывают?
– Думаю, что нет, но так просто совпало. И оттого, чей год, определяется, что он несёт с собой. Что может произойти или случиться. Это, конечно, сейчас воспринимается как развлечение, в древности к этому относились очень серьёзно.
Весь вечер, до поздней ночи, я рассказывала про свой мир, свою страну, чуждую для него. Наверное, очень сложно понять и принять всё, что я рассказала, при его советском воспитании, пропитанном идеологией. Даже многие живущие в моё время люди не смогли до конца принять и понять те изменения, которые происходили в стране за последние 30 лет. А здесь за несколько часов я человеку весь мир меняю.
Я заснула, а он, наверное, ещё долго сидел в своей комнате.
