–– Проснись, чудло, – потряс Алексея за плечо школьный товарищ. – Я хочу тебе сказать следующее: пока ты, идиотничал и бегал по улицам с деревянным мечом, я делал уже неплохие дела. И зарабатывал неплохие деньги. Мне было всего 25 лет, когда я развел свердловского губера на то, чтобы присоединить к Свердловской области территорию Ханты–Мансийского округа, где расположены 90% всех мировых запасов газа. Народность манси знаешь? Это тебе не Ктулху, это живой народ в количестве 350 человек. Чтобы сохранить этот уникальный народ, его уникальную культуру и несуществующую письменность, ему надо было дать территорию. И мы ему давали такую территорию – Ханты–мансийский округ, офигительно богатое место. Сначала мы развели на бабки Свердловского губера, а потом развели федеральный бюджет на проведение всемирного конгресса манси. На конгресс приехало всего 10 человек. Но бабла мы получили под это мероприятие 350 миллионов рублей, слышишь? И все это бабло мы с товарищем положили себе в карманы. Жаль, что не удалось увести у тюменцев Ханты-мансийский округ. Ты ощущаешь разницу между моим размахом деяний и своим?
Но Леша спал.
… Утро выдалось погожим. Все цвело и искрилось. Сильно хотелось на пляж. Действительно, лето не лучшее время для работы.
Пока Алексей спал, Антон провел ревизию полок и шкафов в Лешиной квартире и нашел забавный реквизит: несколько широких мечей мягкого металла, маску Ктулху, арбалеты и прочие опознавательные знаки игр, в которые играл тридцатилетний недоросль Леша. Напялив на себя маску Ктулху и вывернув наизнанку старый тулуп, Антон склонился над спящим программистом и прокричал ему прямо в ухо:
–– Я выел твой моск, морская раковина!
Леша открыл глаза и в ужасе снова их закрыл. Тогда Антон сдернул с него одеяло и увидел лужу на простыне: Леша от страха описался.
–– Черт тебя подери! – сказал Антон. – Кончил пить – начал ссаться!
Антон достал из холодильника очередную бутылку пива, намазал себе бутерброд с икрой и включил телек.
Вскоре всклокоченный Алексей вышел из ванной. Он присел за стол и съел бутерброд под пристальным оком своего тюремщика.
Тем временем Антон кивнул Леше на доску, которая служила компьютерным столом, на флешку и сказал:
–– Воткни! Это для тебя нюхло и бухло.
–– Я не нюхаю, – проворчал Леша.
Леша воткнул флешку и увидел самолетики. Много самолетиков. Это были архивные съемки авиационных сталинских парадов. Самолеты выводили в воздухе имена вождей партии, прежде всего имя СТАЛИН. Рядом со Сталиным на трибуне сидел Никита Хрущев в моднючих темных очках совершенно круглой формы. На Никите был льняной костюм и белые туфли. Интеллигентно выглядел Берия, тоже в очках-пенснэ. Все были со своими женами.
А внизу, фигея от счастья, на газетках сидел народ, который приехал в Тушино на трамвае, на электричке и просто приплыл по реке на речном трамвайчике – за 20 копеек.
Самолеты делали в воздухе невозможное – они показывали настоящий контактный воздушный бой. Один самолет подбил другой, и подбитый камнем пошел в землю. По всему экрану компьютера размазался ядовитый черный дым. Сталин в белом льняном френче и Хрущев в круглых темных очках одобрительно смотрели, как самолет камнем идет к земле. Раздался взрыв. Тонны земли взметнулись в воздух. На трибунах даже никто не привстал, чтобы посмотреть, куда девался летчик. Только Сталин благожелательно навел бинокль на потемневшее небо.
