Из ада с любовью - страница 26

Его лицо было смутно знакомым, но Тони совершенно точно не встречался с ним раньше. Доктор не имел волос, бровей и ресниц, но обладал пышными рыжими усами, наверняка приклеенными (и этот факт роднил его с агентом Маклином). Но в отличие от Маклина, у доктора отсутствовала мимика – признак, по которому Тони и определил, кто перед ним.

Пожалуй, трудно было вообразить более разительное противоречие: идеальный убийца – и вдруг врач, человек, спасающий жизни, да еще и в родильном отделении… И этот идеальный убийца, ветеран, явно интересовался Тони. Хотя Тони посмотрел на него мельком, сквозь ресницы, от доктора это не ускользнуло: он потихоньку, бочком скрылся из дверного проема.

Девушка тем временем отстучала ответ и продолжила:

– Нет, ну одно дело когда какая-нибудь школьница залетает, простите, от своего непутевого дружка, а потом родители гонят ее из дому, – тогда еще можно понять. Или когда бедняжке надо самой зарабатывать и прокормить дитя она просто не в состоянии. Но тут-то, подумайте, какая придурь! У нее и муж, и собственный дом, и денег куры не клюют, а она туда же – бросить ребенка! Ой… – Девушка осеклась. – Что это я… О мертвых так, наверное, говорить нехорошо… Но мы тогда все сильно возмущались, переживали за ребеночка! Бедняжка родился таким здоровеньким, таким хорошеньким – махонькие детки, знаете, редко бывают хорошенькие. А у него были даже два зубика передних, это тоже редко случается, даже очень. Так вот, представьте себе, каково малышечке без материнской любви и ласки? Ой… Ой, мамочка моя, ведь Паяльная Лампа, он же и ребеночка… ребеночка тоже убил…

Девушка прикрыла рот рукой, и на глазах ее выступили непритворные слезы. Неисповедимы пути женской мысли – и в одном доктор Фрейд был, пожалуй, прав: мысль более плод желания, нежели логического размышления. Только человеческие желания Фрейд представлял как-то уж слишком плотски. Куда, например, он отнес бы нехитрое счастье от обладания сенсацией, сплетней или новым анекдотом?

А ведь Тони не задал девушке ни единого вопроса… И чтобы его внимание не показалось никому слишком странным, Тони расспросил, выдержав положенную паузу, что позволено положить в передачу роженице и что женщинам наиболее в это время полезно. Ответ был пространным, и пока девушка разъясняла сложнейшие подробности рациона кормящих матерей, к справочному подошла пожилая санитарка, чтобы передать записанные на листке сведения о роженицах.

Девушка пробежала по листку взглядом.

– Мистер Перкс! Кто тут мистер Уильям Перкс? У вас мальчик, семь фунтов двенадцать унций.

С места вскочил приземистый строитель, давно мявший кепку в руках.

– О, Молли, наконец-то! Парень, вы слыхали? Парень! – Он скрутил кепку в руках еще круче.

– Я вас поздравляю, мистер Перкс. – Девушка радостно улыбнулась. – Вот увидите, он станет богатым и знаменитым.

– Вы так думаете? В самом деле? – Строитель почесал в затылке.

Тони показалось, что он размышляет, не выпить ли по этому поводу.

– Конечно. – Девушка улыбнулась еще шире.

– Виданное ли дело, чтобы сын каменщика стал богатым и знаменитым… – задумчиво пробормотал Перкс, направляясь к выходу, – все же решил выпить.

А девушка, сделав пометки у себя в журнале, вновь повернулась к Тони и продолжила посвящать его в таинства питания молодых матерей. Тогда-то он и увидел двоих «в штатском», скорыми шагами прошедших через вестибюль. Он встречал обоих в Темз-хаус, у него была отличная память на лица, но серые галстуки с красными ромбиками выдавали их место работы гораздо верней. Один из них скользнул взглядом по лицу Тони, но и только, – а ведь наверняка узнал. Впрочем, они всего лишь раз или два случайно сталкивались в коридорах МИ5, не более…