Сосновский сел за руль, Сима – рядом. Быстро сбросили белые маскхалаты, оставшись в немецкой форме: Сосновский – фельдфебель, Сима – обер-лейтенант.
Сосновский вышел из машины, обошел ее кругом, постучав сапогом по скатам. У заднего борта остановился.
– Медведь, как фриц очухается, допроси.
– Понял, командир.
Дубиняк немного знал немецкий – его матушка преподавала в школе язык.
Сосновский вернулся в кабину, машина, зарычав, тронулась…
Линию фронта перешли легко, на одном дыхании. Не звякнув, не брякнув. Не вызвав ни окрика, ни тревожного выстрела. Хорошо сказались и отбор, и подготовка бойцов.
Пройдя Семеновский массив кромкою, углубились затем в лес, где уже не могло быть противника. Остановились. Выставили охранение. Проверили снаряжение. Михайлов пожал руку сопроводившему разведчику. Тот козырнул всем сразу и тут же исчез.
– Можно закурить, – разрешил командир. – Что тебе, Савельев?
– Вопрос имею. Как пойдем? Цепочкой или вразброд?
– Тебе, старшина, других забот нет? – подошел Сафронов. – Учеба кончилась, работа началась.
– О том и говорю. Если след в след пойдем, такую для немца лыжню проложим, ровно танк пропахал.
– А если по-твоему, вразброд, – тут же возразил Сафрон, – немец нас подсчитает.
– Отставить разговоры! – прервал их командир. – Движение по факту.
– А наследим?
– Снег метеосводка до ночи обещала.
– Она наобещает… – непримиримо проворчал Савельев.
– Склочный ты мужик. – Сафрон докурил папиросу, глубоко втоптал окурок в снег. – Не дай бог с тобой под одной шинелькой ночевать.
– Еще позавидуешь.
Командир и комиссар отошли в сторону. Михайлов смахнул с пенька снег, сел, положив на колено планшет.
– Смотри сюда, комиссар. Установочные данные я получил, маршрут следования нам указан. Однако предписано завернуть в село Слащево, это вот здесь, вблизи Уваровки.
– Что так? – удивился комиссар. – Это же отклонение.
– Отклонение, – он вытащил из планшета доставленный мотоциклистом пакет. – Приказано временно принять в свой состав спецгруппу, оказать ей необходимое содействие в выполнении оперативного задания.
– Что за группа? Зачем это нам?
– Приказ обсуждению не подлежит, – командир усмехнулся. – Только исполнению. Группа из сотрудников уголовного розыска, с особым секретным заданием – вот все, что мне известно.
– Муровцы, значит… – комиссар задумчиво соскоблил с усов сосульки. – Тогда ясно. Будут «языков» брать. В больших чинах и в достаточном количестве. Это они умеют – выследить и выдернуть.
– Я такое решение принимаю. Следуем своим маршрутом, по основному заданию. В Слащево нужным временем отправим разведку – двух-трех бойцов. Для установления контакта. Пусть условятся о средствах связи и более конкретно о той помощи, что будет им надобна.
– Не проще ли связаться с ними по рации?
– Может, и проще, – коротко ответил командир, – но запрещено. Все, – Михайлов встал, – выдвигаемся.
И, словно по его команде, за линией фронта летней грозой загрохотали орудия.
– Артподготовка? – насторожился комиссар.
– Нет, это нам в помощь, отвлекают с этого участка. Чтобы противник не заинтересовался.
Снова обильно повалил снег. Потемнело. Шли друг за другом, похожие на почти невидимые белые призраки. И только хриплое дыхание выдавало их земную суть.
Федор Сафронов, повесив свой вещмешок на грудь, приладил на спину зачехленную рацию. Шел позади Анки, стараясь хоть взглядом помочь ей.
