Эти думы, совокупно с лихорадочным возбуждением, вредно отозвались на его все еще ослабленном организме. И вот однажды вечером он уснул, а когда снова проснулся в полном сознании настоящего и прошлого, прошло несколько недель. Физически он чувствовал себя теперь крепче и к нему вернулась его обычная энергия, а когда к нему пришел Дахара, он попросил разрешения задать ему еще несколько вопросов, на что тот, не колеблясь, согласился. Так Вадим Викторович узнал, что его тетка скончалась и ей наследовал какой-то дальний родственник. Относительно же Мэри адепт ответил уклончиво, что она по-прежнему живет в Петербурге, но подверглась разным превратностям судьбы.
– Моя вторая мать умерла из-за меня, и в ее отношении моя вина уже неисправима, – мрачно проговорил Вадим Викторович, – а Мэри жива, и ей я могу быть нужен. Так скажите же, учитель, что я могу сделать для облегчения насущной нужды и устранения предвидимых вами опасностей в будущем? Я так люблю ее, что не отступил бы ни перед какой жертвой, только укажите поскорее, как мне действовать.
Адепт улыбнулся.
– Прежде, чем предпринять что-либо в пользу м-ль Мэри, надо сначала запастись силами, чтобы действовать для ее спасения. В том состоянии, в каком вы теперь, самое большее, что можно, это – погибнуть вместе с ней. Сперва сделайтесь последователем нашей науки, а потом очиститесь. Или вы полагаете, что ваша прежняя жизнь могла пройти, не оставив на вас следов? Ваше астральное тело, да и аура тоже, отравлены плотскими отношениями с гадкой женщиной, одержимой самыми низменными инстинктами. Эта особа пробудила все, что таилось в вашей душе дурного, грязного, развратного, и вы весело барахтались себе в помойной яме, утешаясь удобным для вас софизмом: «я же – не первый и не последний, которые так живут». Поразившая вас пуля была справедливым возмездием того, чью честь вы оскорбили, а доверие обманули. Ваша связь оказалась еще тем отвратительнее, что баронесса была замужем и матерью семейства. Не думайте, что брак, столь униженное в наше время и развенчанное установление, является фантазией отжившей морали. Нет, этот институт олицетворяет собой семью, является основой всякого общества и служит для обуздания людской распущенности. Не без основания первые законодатели, насаждавшие высшие знания, оградили брак строгими и даже жестокими законами. Им-то ведь известны были флюидические законы, и они твердо знали, что разврат развивает животные инстинкты и своими заразными токами вызывает флюидические эпидемии. Поэтому они и приговаривали к смерти преступную жену и ее обольстителя. В современном же обществе идет полная вакханалия: оно приступом берет все убеждения, все обязанности, которые все-таки поддерживают еще некоторое равновесие, а порождаемые им хаотические течения потрясают континенты, равно как и алтари или троны. Понятно ли вам, что будучи достойным питомцем общества, опьяненного развратом и презирающего всякий долг, вы не в состоянии одолеть зло или руководить силами добра?
Даже губы доктора побелели, пока он слушал эту речь, а под строгим взглядом собеседника в нем дрожал каждый нерв: никогда еще он не чувствовал себя столь ничтожным и жалким.
– Истерзанная мучениями душа баронессы блуждает в первой сфере и долго еще будет томиться там, – заговорил адепт после некоторого молчания. – Вам же, брат мой, дана возможность очиститься, не покидая своего земного тела. Работа предстоит трудная и тяжкая, потому что нелегко смыть с себя такую грязь. Но, «имеющий уши да услышит!»… Сожалею, что был жесток с вами, зато надеюсь, что вы поняли всю мерзость своей прошлой жизни.
