Аркаим, сейчас.
Иван еще долго расхаживал по музею, вспоминал былое, смотрел на экспонаты и вполуха слушал болтовню сторожа Кирилла Ярославовича. В музее хранилось множество интересных вещей, вроде колокола, снятого с доминиканского космического корабля. Когда христианских фундаменталистов гнали с нынешних планет Конгресса, иногда звездолеты ненадолго садились на враждебных колониях и начинали звонить в огромные колокола, призывая людей следовать за ними. Некоторые и правда бросали дома и навсегда улетали вместе с крестоносцами. Колокола играли и практическую роль, например, на Владимире с его вечной ночью они указывали дорогу к стоящим в темной глуши звездолетам.
В целом же экспозиция музея была не слишком логично организована, многие экспонаты не снабдили подписями. Фомину показалось, что само функционирование музея было просто для отчета: «Правительство закрыло собор, но зато теперь там Музей Христианства».
Перед уходом Ивана сторож показал ему записи камер наблюдения в ночь, когда грабили музей. Точнее, показал, как камеры одна за одной переставали работать. Все, что удалось разглядеть, – двух человек в черном, идущих по снегу вдоль стены собора. Лица их были под масками, никаких примет. Утром уже нашли следы от посадки и взлета летающего грузового автомобиля неподалеку, но модель этой машины была очень распространена, поиски пока не принесли результатов.
Последней в ночь ограбления отключилась камера, снимающая вход и место для сторожа. Вопреки собственным уверениям, Кирилл Ярославович хорошо отвлекся в тот вечер от выполнения своих обязанностей. На записи было видно, как он увлеченно играл на коммуникаторе, прихлебывая что-то из бутылки, даже когда половина камер уже не работала. Сорвался он с места и выбежал в зал, только когда услышал звон разбивающегося витража.
Попрощавшись со сторожем, журналист побрел через парк и по улицам к оставленной машине. По пути он задумался. Ограбление было странное, зачем-то разбили витраж, но совершено умело, не похоже на религиозный погром. И главный редактор Литейщиков наверняка видел предварительные материалы. Зачем же он все-таки организовал затратную командировку для увлеченного христианством Карпенко?
Иван подходил к стоянке, когда его окликнули. Какой-то человек с желтым лицом, в сером зимнем костюме показался из проулка.
– Иван Фомин? Нужно поговорить.
Не успел журналист и глазом моргнуть, как его левую ногу, руку и бок будто кольнули иглы. Нога подломилась – сработал разряд парализатора. Незнакомец подхватил заваливающегося Ивана и поволок в проход между домами. При этом Фомин чуть не оказался со сломанной ногой, на его ботинках стояла «умная» подошва, обувь моментально вцеплялась в поверхность, если начинала скользить, например на льду. Эта полезная функция приклеила волочащуюся ступню к земле, а похититель пару раз дернул ошеломленного Ивана так, что в голени что-то хрустнуло. К счастью для ноги, незнакомец все понял, оторвал Ивана от мостовой и, по сути, внес его в проулок, демонстрируя немалую физическую силу.
В глубине проулка среди сумерек и капель воды с крыши тихо работал двигатель небольшого желтого флаера старой модели. У раскрытой двери стоял еще один человек в серой куртке, другой спокойно выложил руки на панель управления машины и ждал. Похититель опер Ивана о стену дома и поддерживал его за воротник, не давая упасть.
