Из чаши - страница 73

– Что-то он говорил такое… интересное. Про место своей работы вроде. Но не помню.

– Постарайтесь вспомнить. Я поручу сопровождать вас на улице при помощи камер наблюдения. Ради Бога и Перуна, поспешите сразу в отель.

– А что это за люди в белом, на солдат похожи, их сейчас в участке целая куча. Я думал, это подмога, чтобы ловить желтомордого, простите.

– Ах, эти, – устало произнес шеф полиции, – конечно, никакая это не подмога. Головорезы из «Шеол-консалтинг». Прилетает финансовый директор от самой Куреневой с проверкой. Вот они и путаются под ногами, типа помогают нам. Сейчас все заняты встречей, никому нет дела до пропавших журналистов. Держитесь подальше от этих… операторов. И не задерживайтесь на пути в гостиницу. Я постараюсь позже вечером написать, что нового, а пока должен идти.

Голография погасла. Иван встал из-за стола и вышел из переговорной в коридор. Он был в полицейском участке, где уже два часа давал показания. В участок Фомина доставили сразу из кафе, когда он чуть не оставил планету без света.

– Закончил? Наконец-то! – проворчал дежуривший под дверью констебль. – Не хочу тратить время на всяких христанутых! Пошли!

Иван не считал себя христианином, но его эти слова уязвили. Религиозная ненависть выскочила из полицейского, как смрадный пузырь со дна болота.

Журналист вспомнил, как одногруппница делилась впечатлениями от практики на планете Фанг. Она писала статью о жизни в бедных жилых массивах. Гид из местных белых чиновников был весьма любезен, много шутил, пока ему не показалось, что азиат-официант смотрит на него непочтительно. Тогда гид пырнул ножом и заставил стоять, зажимая рану. Пока чиновник листал меню, официант истек кровью и умер. Одногруппница прервала практику и решила бросить учебу на журналиста. «С этим миром бесполезно разговаривать, ему бесполезно рассказывать о нем самом», – сказала она напоследок, больше Иван с ней не общался. А сейчас вспомнил.

Навстречу ему попались два человека в белых утепленных комбинезонах, волокущие какого-то нищего. На груди у конвоиров виднелись эмблемы «Шеол» и стоящая на задних лапах собака или кто-то похожий, стилизованная буква «К» – логотип «Куренев индастриз». Хлопали сумки и связки шумовых гранат. На руках у наемников красовались браслетные пистолеты – дорогое оружие с автоматическим прицеливанием. На бедре у каждого конвоира болтался еще один пистолет с разрывными патронами, каждый выстрел мог проделать в бетоне дыру размером с хороший арбуз. Что примечательно, одним из наемников была женщина, страшная, с бесформенным широким носом, как у гориллы.

Иван вжался в стену, пропуская троицу. Арестованный показал ему почерневший язык, безумно хихикнул и забормотал: «Врач… время… врежь… режь-режь… рыжик», дальше Фомин не слушал.

Пока журналист получал на стойке у входа свой коммуникатор, успел разглядеть сидевшего на скамье начальника полицейского участка в бордовом мундире, а рядом еще одного наемника в белом комбинезоне. Полицейские поглядывали на своего начальника неодобрительно, но он не обращал внимания.

– За порядок! – начальник участка поднял пластмассовый стакан с чем-то горячим.

– Да, за порядок! – наемник сжимал свой стакан двумя руками, по-домашнему, только пистолеты, закрепленные на руках, смотрелись неуместно.

Взяв со стойки коммуникатор, Иван поставил отпечаток пальца как подпись и вышел из участка. На парковке возле полицейских машин стоял белый военный джип и (верх жлобства для езды по городу!) большой восьмиколесный бронетранспортер. На турели стояла ультразвуковая пушка для разгона толпы, спереди был приделан ковш, чтобы отбрасывать с дороги сугробы, машины и людей. На броне сидели наемники, болтая ногами. Борт машины пересекала надпись: «В случае жалоб и вопросов, пожалуйста, обращайтесь в отдел контроля качества "Шеол-консалтинг Аркаим" по номерам…» Контактные данные были намеренно замазаны грязью.