Штопор не понадобился – вино было в картонном пакете. Слава притащил пластиковый стаканчик и походную кружку. Она железная и ручка обмотана скотчем, чтоб не горячо было, если чай пьешь. Посеревший хвост скотча мотался из стороны в сторону от ветра, пока Слава разливал вино. Я сидела на траве и смотрела на него – хмурая и безразличная.
– Не волнуйся, щас полегчает, – он протянул мне кружку, – мне вот скоро двадцать два и ничего, жив до сих пор.
Я знала, что его не пугает взрослая жизнь. Он с пятнадцати лет где-то подрабатывал сначала летом, а потом и по вечерам после института. Удивительно, как у него на меня времени хватало.
Мы выпили за меня. Он пожелал мне хорошего настроения и смелости. Я поблагодарила и влила в себя сразу всю кружку. Над головой цвели яблони, трава резала глаза насыщенно зеленым. Все-таки дивное время! Одуванчики уже с кулак, скоро распустится сирень. Жаль, отцвели тюльпаны и нарциссы.
– Ты не волнуешься? – спросила я, когда в голове слегка зашумело.
Слава непонимающе посмотрел на меня.
– Как диплом защитишь, госы сдашь – и что потом? – пояснила я.
Он запустил руку в пакет с чипсами и какое-то время молча хрустел.
– Как будет, так и будет. Что волноваться? Достоял очередь за дипломом и получу его. Цвет никогда не волновал. Меня больше волнуешь ты.
Я вскинула на него пьяные глаза.
– Через месяц после окончания меня официально оформят. Давай осенью поженимся?
Я потянулась к коробке с вином. Мы обсуждали это не раз. И каждый раз после интима возвращались к этой мысли. Молча, но я знала, что и он молчит о том же. И вроде как мы все решили. Только бы дождаться! Сначала моего совершеннолетия, потом его толкового трудоустройства, потом окончания вуза. Что теперь? Ждать, когда я закончу?
– Ромка с Маргошей в сентябре собираются, – он сел напротив и посмотрел мне в глаза, – можем вместе. Прикольно будет, да?
Я усмехнулась. Пожалуй, и не так затратно.
– Ты пока не забивай себе голову. Готовься, сдавай, – я поболтала вино в походной кружке.
– Да сдам, куда денусь…
Мы чокнулись без тоста. Похрустели чипсами, заели булочками. Я привалилась спиной к большому дубу, а Слава улегся в траву и положил голову мне на колени. Воздух напоен цветением и надеждами. Вино сделало свое дело – мне стало веселее и теплее. В конце концов, правда, из-за какой-то бабьей блажи я готова пустить под откос всю жизнь! Готова отказаться от любимого и любящего человека, с которым мне легко и надежно, и ради чего, ради кого? Неужто я разрушу все, что лелеяла три года, заявлюсь к этому велеречивому философу, который гвоздя забить не умеет и делает все исключительно по настроению, и скажу: милый, я свободна, я твоя! Да и второй раз – это как разогретый кофе. Была глупость в прошлом году, но благо, о ней так никто и не узнал.
Все было бы проще, если бы не вкрадчивая гадюка подозрений. Я готова была поклясться, что он выделяет меня из толпы и еще тянется ко мне. На фоне общего безразличия к низменным радостям это сводило с ума. Кажется мне или нет? Накручиваю или нет? Либо у него какая-то странная игра, свой интерес, либо банальный эксперимент. Или он вовсе ни о чем таком не задумывается? Верится с трудом после его апологии подлости, если порядочность не срабатывает. Они с друзьями любили поспорить о высоких материях.
– Пойдем погуляем, а то я засну, – Слава повертел головой на моих затекших коленях.
