– Эрвин, не знаешь, случайно, как называется растение с голубенькими соцветиями в виде метёлок. Такое невзрачненькое. Листики меленькие. Может у тебя в оранжерее растёт?
– Имеешь в виду мелацию душистую?
Какой запах источает цветок, Варя понятия не имела. Душистый он или не душистый, по открытке понять было не возможно. Но приятный аромат растений объяснял бы, зачем их добавляют в букеты, не смотря на непрезентабельный вид. Поэтому кивнула:
– Да, мелация.
– А зачем её выращивать в оранжерее? – улыбнулся Эрвин. – Она и под открытым небом прекрасно растёт.
– Где, например?
– Да везде, – пожал плечами принц.
– Но на территории резиденция я её не видела.
– Почему. Есть пара кустов.
– Покажешь? Хотела нарвать немного для букета.
– Могу показать. Только… – Эрвин усмехнулся, – если рвать, надо идти вечером, когда стемнеет.
– Почему?
– Растёт под окнами у Конрада.
– Это ваш вездесущий управляющий?
– Да. Если заметит, что обрывают ветки с его любимого куста, то…
– Уши надерёт? – рассмеялась Варя.
– Нет, конечно. Невесте принца он даже замечание сделать не решиться. Но…
– Но будет много пересудов, что Юнивеция безобразничала: топталась по газонам и ломала кусты, чем портила идеальную красоту придворцового парка.
– Что-то вроде того, – улыбнулся Эрвин.
– Ладно, значит, пойдём под покровом ночи, – заговорщицки шепнула Варвара.
Её устраивало, что на вечер намечается маленькое хулиганское приключение. Оно идеально вписывалось в разработанный план.
– Хорошо, – не стал возражать Эрвин, хоть у Вари и были опасения, что откажется.
Если верить всему, что про принца говорят, можно предположить, что он терпеть не может любые авантюры, даже такие невинные.
– Ладно, тогда до вечера, – поспешила попрощаться Варя, пока Эрвин не передумал.
– Подожди минутку, – попросил он и скрылся в глубине оранжереи.
Вернулся ужасно смущённый. В руках держал букет экзотических растений. Три крупных белоснежных цветка в форме бабочек и россыпь меленьких нежно-розовых.
– Вот, – только и нашёл, что сказать принц, протягивая цветы.
Потом решился-таки заглянуть в глаза и пояснил:
– Букет не должен состоять из одних только метёлок мелации.
Варя почему-то тоже смутилась. В общем-то, она не страдала от недостатка мужского внимания. Денис частенько баловал её цветами. Но, видно, преподносил как-то не так. У Эрвина это вышло до мурашек трогательно.
– Спасибо.
– Луании, – принц указал на белые бутоны, – символизируют пробуждение, а розовые круктии – доверие.
Пробуждение доверия. Красиво. А принц, оказывается, романтик.
Вспомнилось, что и в родном мире Вари есть такое понятие, как «язык цветов». Одни растения ассоциируются с чем-то приятным, другие, наоборот, могут нести негативный мессидж. Неожиданно в мозгу промелькнула догадка: а, может, ключ к расшифровке послания Джареда, как раз и заключён в «языке цветов»?
– Интересно, а мелация душистая что символизирует?
– Насколько знаю – ничего. Её добавляют в цветочные композиции только для аромата. Ни красоты, ни смыслового содержания она букету не придаёт.
* * *
Адриан закончил тренировочный поединок. Третий на сегодня. Пожалуй, достаточно. Снял маску. Пожал сопернику руку. Кивком головы поприветствовал восторженно аплодировавших девушек и нашёл глазами ту, которой хотел передать короткое мысленное послание.
Нельзя было долго задерживать на ней взгляд. А так хотелось. Она позволит себе лишь лёгкую полуулыбку в ответ. Но этого достаточно, чтобы свести с ума. Сколько в этой улыбке всего. Она манит, она дразнит, она обещает. Но всё это потом… Чёрт! Надо ждать вечера. Должно пройти несколько часов прежде, чем Адриан сможет накрыть эти губы поцелуем, зарыться руками в эти шёлковые волосы, ощутить это тело тесно прижатым к своему.
