– Ага, – энергичным кивком подтвердил я, проигнорировав Тинкин кулак, который она втихаря мне продемонстрировала. Не впечатляет ни разу. – Это будет бомба, попомните мои слова, Франсин! Перед нами, возможно, будущее светило науки Терра-Нова. А может и межколониального уровня, если я ее на Новый Оймякон сумею вывезти.
В качестве трофея, блин. Но этого я, естественно, вслух говорить не стал. А вообще не дай бог, конечно. Просто мыслишка шальная, не более того. Рано мне еще остепеняться, хотя маман, несомненно, была бы рада.
– Я очень польщена знакомством, – с непробиваемой серьезностью сказала Франсин. – И постараюсь запомнить этот день, юная коллега.
Ч-черт, ведь до белого каления сейчас Тинку доведет! Зараза какая, а? Вроде бы только что чуть ли не в обмороке валялась, а уже более молодую и перспективную потенциальную соперницу троллит. Очки в моих глазах зарабатывает? А зачем? Да не, фигня… не может она уже на меня планы строить… скорее, как раз Тинку на психологическую устойчивость проверяет. Да чтоб этих баб!
– Так что скажете, Анте? – переключилась на меня доктор Моро. – Подтвердила я вашу теорию?
– В какой-то степени. – Не знаю почему, но в голове упорно крутилась мысль про дельфинов. Ведь чего-то же они испугались. Если вообще поблизости были. Могли, кстати, от того самого обломка шугануться, как Люченте. – А скажите, Франсин… не было ли еще каких-то… э-э-э… спецэффектов?
– Что вы имеете в виду, Анте?
– Я не знаю… звук, вибрация, запах…
Женщина снова задумалась, потом отрицательно помотала головой.
– Уверены?
Ответом мне стало пожатие плечами. Оно и понятно. Хоть человек и является универсальным регистрирующим комплексом, возможности его ограничены. Тот же слух – мы воспринимаем лишь определенный диапазон частот. А дельфины ультразвук слышат, например. Тьфу, опять дельфины!.. А есть еще инфразвук, не воспринимаемые человеческим глазом спектры излучений, да много всего. Что-то вполне могло быть. Если вся эта история вообще Франсин не привиделась в горячечном бреду.
– А не допускаете ли вы связи между шепчущим китом и этим… загадочным явлением, скажем так?
– Как вы себе это представляете, Анте? Кит выделил какое-то вещество в окружающую среду?
– Алкагест.
– Что, простите?
– Алкагест, – повторил я. – Я понимаю, что звучит бредово, но признайте – очень похоже. Ваш катамаран растворился. То есть если это допущение верно! – уточнил я специально для профессора. – Считанные секунды, и нет его. Ра-ство-рил-ся! А поскольку незадолго до этого растворяться он не собирался, я делаю вывод, что в забортной воде появилось какое-то вещество, обладающее свойствами абсолютного растворителя, сиречь алкагеста.
– Альбертина, а ты чего киваешь? – ожил профессор Спанидис. – Вот от кого, но от тебя не ожидал…
– Но ведь все логично, профессор! – вскинулась Тинка. – Я вчера тоже его на смех подняла, но теперь у нас есть свидетель! Свидетельница.
– Я бы не стал безоговорочно доверять свидетельским показаниям. Кто знает, каково было психическое состояние доктора Моро в стрессовой ситуации? Может, все это лишь плод больного воображения? Извините, госпожа Моро. Но можете ли вы исключить воздействие на вас… скажем, каких-то психотропных средств? А может, вы просто перегрелись, и у вас начались галлюцинации?
– Я уже ни в чем не уверена, профессор…
– Вот видите!
– … но удар или еще какое-то физическое воздействие я бы почувствовала. Мой катамаран не садился на мель, не врезался в другое судно, в него не стреляли ракетами. И торпедами тоже, если вы намекаете на пиратов, как господин из патруля. Никаких внешних воздействий. Просто он начал по какой-то причине распадаться на элементарные частицы. Хотите верьте, хотите нет.
