Из глубины. Избранные стихотворения - страница 21
чтоб лилось беспамятство по жилам,
в облике совсем нестрашном, милом,
явится и тихо скажет: баста.
Вспоминал меня не слишком часто?
Думал, может, что меня и нет?
Не пугайся, милый. Гаснет свет.
17.09.05
«И молча ты кричишь, кричишь ты молча…»
И молча ты кричишь, кричишь ты молча.
Нет больше слов и угасает звук,
и лишь одно отчаяние волчье,
лишь одиночества проклятый круг.
И всё-таки – не сделаешь и шагу
сам по себе: всё – горе за спиной.
Оно – конвойный, что ведёт к бараку,
оно толкает и корит виной,
скрипит зубами, шумно дышит, плачет,
заснуть не даст, украло твой покой,
а всё же от тебя верёвку прячет
(зато платок быть должен под рукой)…
Да, горе – твой наперсник, соглядатай,
его забота – чтобы горевал,
чтоб яму рыл в своей душе лопатой,
мозоли на ладонях набивал.
Чтоб всё длиннее становились ночи
в бессонных думах, чёрных, как грачи.
Чтобы кричал ты – молча, молча, молча!
Никто не слышит ничего. Кричи.
31.08.05
«Тяготит меня ласковый свет…»
Тяготит меня ласковый свет,
мимолётный, непрочный, скудельный.
Я бы выбрал любую из бед,
вместо этой, уже запредельной…
В этот мир я влюблялся земной,
только нет ему больше доверья.
И как будто в согласье со мной,
головами качают деревья.
Всё на месте – листва и трава,
но уже чуть заметно ржавеет,
хоть на жизнь и имеет права,
но как будто уже не имеет…
Вот в чём соль. Вот что тайно горчит,
вот что тяжестью на душу ляжет.
Но природа о смерти молчит.
То, что знает – то нам не расскажет.
16.09.05
«Осень настала. Жаль мёртвой пчелы…»
Осень настала. Жаль мёртвой пчелы.
Лёгкий хитин на земле этой пыльной.
Смерть урожай собирает обильный.
Осень для пира готовит столы.
Яблоки. Мёд. А за всем этим – тот,
имя которого страшное – Яма.
Всякий, кто хмель упоительный пьёт,
волен не помнить, какая тут драма.
Если бы помнил – сразу же сник,
горечь почувствовав каждого мига.
Чем же оплачен всякий наш миг?
…Так перелистывается книга.
Осень неспешно листает страницы,
и улетает листок за листком,
силою, нам непонятной, влеком.
Не дочитал? Не успел насладиться
словом, которым дерево нас
целое лето как бы утешало?
Так не своди же с осени глаз,
мёртвой пчелы вдруг почувствовав жало.
«Первое слово «да», а последнее – «нет»…»
Первое слово «да», а последнее – «нет».
Первое – матери мы говорим. А последнее – нам
смерть говорит, погружая в беспамятный бред,
чтобы мы расставались с миром без лишних драм.
Чтобы пространство и время отбросить как хлам последний,
чтобы в эту землю лечь, отрицая купол небес.
А заодно позабыть и день этот летний,
(вкупе с зимним, конечно)… Обойтись нам придётся без
всего этого. Быть может, глухим притвориться,
чтобы не слышать этого «нет». Притвориться слепым, —
чтобы не видеть, что всё, словно книги страница,
брошенной в пламя, превращается в пепел и дым?
Не поможет это притворство. Необратимо.
Хочешь – не хочешь, но если рождён – умирай
и гляди, как жизнь твоя клочьями серого дыма
улетает куда-то, за самый последний край
зримого нами. Не спрашивай, что там дальше.
Дескать, туннель, а в конце – сияющий свет.
Остаётся – жить, насколько возможно, без фальши,
«да» говоря – несмотря на последнее «нет».
31.08.05
«Вот на кладбище – два старика…»
Вот на кладбище – два старика.
Как беда у них – велика!
А над кладбищем в небе осеннем,
в серой вате глухих облаков —
радуга – непонятным виденьем,
утешеньем для стариков.
Тихим словом о жизни и смерти.
Всех нас – соединяет дуга.
Лишь поймите, лишь в это поверьте —
Похожие книги
Илья Рейдерман – один из последних с корабля великой русской поэзии, дливших традиции золотого и серебряного века. Себя он называет поэтом-нелауреатом: несуетную жизнь в «провинции у моря» и сосредоточенную работу мысли и души он предпочёл мельканию в литературных кругах столицы. И полагает, что иначе он не смог бы написать многих своих стихотворений. В возможном выигрыше – будущий читатель, но сам «окунувшийся в неизвестность» автор – в некоторо
Книга про саморазвитие, такая, какой бы я хотел ее сам видеть. Инструкция к счастью, та, которой не хватало мне в 18 лет.
Эта книга музыканта и режиссера Виса Виталиса, автора бестселлера «Женщина. Где у нее кнопка», является вторым томом трилогии и она еще более цинична и откровенна, чем первый. Эта работа посвящена практическим вопросам общения с женщиной – от выбора и знакомства до тонкой настройки «под себя». Хотя позиция автора может показаться слишком циничной и жесткой, этот текст может быть использован как инструкция, путеводитель или технический справочник