..из коллекции Марка Пекарского - страница 17

Число.

Подпись.

P.S. Извини,…»

Любите ли вы виолончель? Я – да. Я также люблю её близкого родственника арпеджионе, построенного в 1823 году в Вене Георгом Штауфером. Это был совершенно новый инструмент, сочетавший в себе признаки виолончели и гитары. К чему это я вам рассказываю, сейчас узнаете.

Её рассказала и безвозмездно пожертвовала в наше Собрание Элизабет Уилсон, дочь посла Великобритании в СССР. В славную эпоху застоя, канувшую в прошлое, Лиза была студенткой Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского и одновременно однокашницей по классу арпеджионе… Уж и не знаю, вправе ли я воспользоваться прозвищем, которым Э.Уилсон нарекла свою именитую подругу… Нет, язык не поворачивается применить к глубоко почитаемому и любимому человеку это вульгарное – Гутманиха. Нет, ни в коем случае! Назовем её просто, уважительно, понятно и по-русски: Полина Гудмен. Итак попробую пересказать этот анекдотец от своего имени:

«Дело происходило в Лондоне, столице Соединённого Королевства. Погода стояла препаршивая, типично британская, – с дождём, тучами, туманами… Была ранняя весна, яркое солнце чернило сугробы, и снег под его натиском не переставая оплакивал морозную зиму. Всемирно известный арпеджионист, одновременно учитель наших героинь, еле-еле поспевая за своей Славой, давал концерт. Успех был, как говорят очевидцы и очевидицы, ошеломляющим. После концерта преданные и благодарные Лиза и Полина пришли за кулисы поздравить любимого педагога с успехом.

– Тут намечается фуршетец. Будет сам принц Чарлз! Так что… увидимся позже. Привет!

Девочки решили скоротать время и пошли в кинотеатр на ночной сеанс. По возвращении далеко за полночь они обнаружили на автоответчике несколько посланий.

Message №1: «Фуршет закончился, принц Чарлз был неотразим. Вас нет дома. Буду звонить ещё. Привет».

Message № 2: «Чарлз отвалил. Всё выпито. Скучаю. Где же вы?»

Message №3: «Выпивка… Ещё… А вы…?»

Message №4: «Ах вы, … такие! Где вас эти… черти носят!? Выезжаю к вам. Адрес… М-м-э-э… Да…»

Срочно накрыли на стол и стали ждать. Ждали долго. Наконец в три часа ночи не выдержали и решили выйти на улицу.

Мимо по Holloway Road медленно проехало такси. Подождали. Через полчаса так же медленно такси проехало обратно. Это показалось странным. Ещё через полчаса – то же самое. На заднем сидении девочки успели разглядеть пассажира… Стало несколько не по себе. Подождали ещё… На этот раз водитель остановился. Им оказался вьетнамец, едва объяснявшийся по-английски. Он сказал, что это его первый рабочий выезд в Лондоне. И на заднем сидении – его первый пассажир. Остановив такси, тот сунул таксисту записку с адресом на совсем уж непонятном языке: «Холлоуэй-роуд, Лизка, б…». Пробормотав при этом «Holowei-a-a-a-road», пассажир немедленно уснул.

Всю ночь водитель такси медленно ездил взад-вперёд в надежде на чудо – а вдруг спящий джентльмен проснётся и разъяснит ситуацию.

– Не его ли ждут юные леди?

Девочки взглянули в кабину и узнали своего любимого учителя.

Ужин удался на Славу, которому понравилось не только угощение, но и дом Лизы, – понравился настолько, что он купил соседнюю с Элизабет Уилсон квартиру».

Спустя несколько лет маэстро переехал на другую квартиру, да и Лиза уже давно сменила «типично английскую погоду» на яркое итальянское солнце. Там у неё появилась прелестная умненькая Фанни-Сандра, – такая умненькая, что даже на русском языке могла произнести слово «бррррр»! Я уж не говорю об итальянском и английском языках.