..из коллекции Марка Пекарского - страница 4

Премьера произведения Андрея Волконского Музыка для 12 инструментов состоялась в Москве на Декабрьских вечерах Святослава Рихтера[1] в 2013 году, спустя 56 лет после его написания.

3. Ловкость карманника.

Поехали мы как-то с Андреем Михайловичем Волконским в путешествие по Армении собирать образцы народного пения. Первая встреча с автором проекта, секретарём Союза композиторов Армении Эдуардом Михайловичем Мирзояном состоялась в его ереванской квартире, где мы провели несколько первых ночей. Это был Дом композиторов, из его окон, как на ладони, был виден Арарат, точнее, два Арарата: Малый и Большой – по-армянски Сис и Масис. Мне не спалось, и я решил полюбоваться с балкона национальным достоянием, находившимся, кстати говоря, на территории Турции. Вид был потрясающий, но хотелось увидеть ещё и луну, скрытую одной из гор. Я поднялся на последний этаж, где располагалась нотная библиотека Союза композиторов. Дверь была приоткрыта, я заглянул внутрь и понял, что мало кто пользовался услугами хранилища: пыль на нотах и книгах была если не вековой, то вполне взрослой. Присев перед полками, я начал глазеть и ахнул: буквально под рукой оказался предмет моего давнишнего вожделения – толстенный том Бейкеровского биографического справочника музыкантов[2] пятого издания под редакцией Николаса Слонимского, американского дяди композитора Сергея Слонимского. Тут же скучала маленькая кучка партитур американского композитора Алана Хованесса, которую тот привёз год-два назад на родину предков.

Решение возникло вмиг, но одновременно с ним пришла и лёгкая тяжесть под ложечкой. Должно быть, это «под ложечкой» было местом жительства той самой совести, о которой мы так часто вспоминаем, когда дело касается кого угодно, только не нас. На сей раз против всяких ожиданий г-жа Совесть занудливо начала бубнить мне на ухо всякие разные слова, что-то вроде: «кража», «порядочность», «стыдно»… Однако, выслушав сомнительные соображения о порядочности, краже и т.д., я предложил ей в довольно резкой форме отвернуться и не приставать. Позднее Совесть всё-таки образумилась и сдалась: «Ты сделал доброе дело, исполнив эту музыку на публике и записав её на радио и на диск!» – «Мало того, – поддержал я её, – одна из этих музык, Октябрьская гора и сейчас в моём репертуаре!» … Что же до Бейкеровского справочника, то я пользуюсь им постоянно, в том числе, и в этой книге.

С тех пор я знаю, что главное в нашем деле – это договориться с собственной совестью!

Ил. 3. Скупой рыцарь

4. Плаксивость ребёнка.

Жил да был в Москве человек по имени Николай Михайлович Шаронов. Был он заведующим мастерскими Всесоюзного радио и телевидения. Мастерские располагались в одном из арбатских переулков в маленьком уютном домике. Денно и нощно в нём трудились мастера, возвращавшие жизнь музыкальным инструментам. В закромах хранились несметные богатства: трубы, кларнеты, скрипки и многое другое. Меня, как вы понимаете, интересовали ударные.

– Опять пришёл клянчить, – едва завидев меня на пороге, говорил обычно Николай Михайлович. Но, несмотря на дежурное ворчание, инструменты к предстоящему концерту Ансамбля ударных давал безотказно.

Однажды в одной из каморок я разглядел старый музыкальный ящик. С этого момента коллекционер во мне в очередной раз зажил своей особой жизнью. Каждые два-три месяца я появлялся в мастерских и, не обращая внимания на Николая Михайловича и его якобы злобный взгляд, становился на колени перед объектом и выдавливал из себя натуральную слезу. Постояв немного на коленях, я поднимался, вытирал глаза, прощался с ящиком и уходил. Так продолжалось несколько лет…