– Не жалуйся на тьму… Стань сама маленьким источником света.
– Борись, – сказал кто-то несчастным голосом. – Никто тебе не поможет. Только ты сама можешь себя спасти.
– Я не хочу! – прошептала в ужасе. – Там тьма, там пустота веков и бесконечности, и там не будет меня, и нигде меня не будет. Вы так и не сказали, что это за место, где чувствуется одиночество, боль и страх.
– Это долина холодного одиночества, зла, надменности и лжи. Эти маски показывают твой внутренний мир, о котором ты и сама знаешь и за который цепляешься.
– Но, я проходила очищение от лжи и одиночества.
– Они разные по своей структуре, поэтому находятся на разных территориях этого мира. Злость, обида, ненависть, презрение, отчаяние – их много. Это ваши внутренние враги. Вы раз за разом им проигрываете! Здесь обитают Потерянные, пока они не освободятся сами. Существа кушают их память.
– Потерянные? – губы беззвучно выговорили, я закрыла глаза, и волна дрожи прошла по моему телу.
– Ты боишься? – спросил кто-то.
– Боюсь? – переспросила я. – Да, я боюсь. Боюсь расстаться со своими масками и боюсь их оставить.
– Ты снова за свое?! Я видел, как твои светлая и темная части постоянно борются, как побеждает то одна, то другая…
– Темная побеждает все чаще! – сказала я торопливо. – И все страшнее. Иногда вообще без причины, – я прикусила губу, сдерживая слезы.
– Ты сама ей разрешаешь побеждать.
Мне сейчас просто необходимо выбраться отсюда, чтобы не видеть вокруг себя эти фарфоровые лица. Не лица, а именно маски. Я зажмурилась от ощущения полного бессилия и бесконтрольности ситуации. Что ждет впереди? Я споткнулась, вскочила на ноги и продолжила идти. Возможно, каким-то образом пересекла незримую линию, и вновь вернулась на то же место, откуда начинала свой путь. Место тьмы. Место фарфоровых масок. Я знала, что у меня сильно развитое чувство вины, что где-то в глубине подсознания погребено воспоминание о каком-то неблаговидном поступке. Я упорно старалась затолкать воспоминание глубже, чтобы забыть. Забыть что? И что меня удерживает тут? Нужно было освобождаться от этого груза, чтобы идти дальше.
– Страх расширяет человеческие глаза, а вместе с ними и то, что его пугает, – прошелестел кто-то.
– Это ад! – прошептала я.
– Нет ада в этих мирах. Каждая душа, попавшая сюда, своими помыслами строит себе свой ад. Она борется со своими грехами, которые принесла с земли.
– И как освободить себя от этих оков?
– Облегчи свою душу, – сказал кто-то во тьме
– Не суди себя строго, – вновь зазвучало в тишине. – Ты росла в хорошей семье, где в тебе воспитывали честность, вкладывали доброту, уважение, любовь к людям, – попытался кто-то помочь ей сосредоточиться на хороших воспоминаниях.
– Помимо родителей, есть окружение. Мы не отделены от общества, как общество не изолировано от нашего присутствия. В детстве мы просто не осознаем, что происходит и как реагирует наше подсознание, а в более сознательном возрасте зачастую уже поздно, – сказала я, чувствуя, как по спине пробегает какой-то холод.
Все бессмысленно. Я реагирую на все, что мне показывают и навязывают, на то, что встречается на пути. Возмущаюсь, нервничаю, сопереживаю, злюсь, негодую. Зачем? Почему?! В этом мире не нужны чувства, здесь все за гранью добра и зла. Здесь терзают, распинают, морально убивают, так же обыденно, буднично, привычно, как в моем мире, где воспитывали и учили. В детстве мучительно искала объяснения своим чувствам, желаниям, непонятным мечтам, неизвестно откуда берущимся, словно всплывающим из глубин сознания – из непроницаемой пучины, одновременно влекущей и пугающей. Слезы застилали глаза. Страх, боль и злость сплелись в одно невыносимое чувство.
