Посмотрев в след убегающему сыну, Люба вздохнула.
– Скучно одному ему, а тут приехали к нам одни, дом построили, вот с девочкой и подружился.
– Чего, совсем мальчишек нет?
– Сейчас-то побольше, переезжают люди, дома строят. Вот только к чему такая дружба приведёт? Вырастет Алёнка, а тут какой-то парень деревенский рядом, нужен им такой будет. Нам с тобой это знакомо уже, – она снова вздохнула, задумчиво посмотрев на соседнее село.
Леонид, с грустью посмотрев на неё, опустил голову.
– Лёнь, а ты всё утро, что ли, тут? – чтобы отойти от грустных для обоих воспоминаний, спросила Люба. – Так и не был в селе?
– Успею ещё. Вон дел у вас сколько. Не сидеть же так без дела, воспоминаниям предаваться. Раз уж приехал, помочь надо.
– Ну, а матери чего сказал? Вряд ли сказал, что сюда приедешь, – она усмехнулась.
– Сказал, что в Сосново, к друзьям поехал. Проверять же не будет, а там сейчас нет никого. Все, кто куда разъехались, да и связь уже давно прервалась. Все изменились, интересов общих не стало. Чего у нас общего теперь? А если и догадалась, всё равно вслух не скажет, – Леонид задумчиво посмотрел на реку. – Ну, чем ещё помочь? – улыбнувшись, он перевёл взгляд на Любу. – Скучно без дела сидеть.
– Дела всегда найдутся, – улыбнувшись ответила Люба. – В сельской местности без дела не посидишь.
***
Вечер только вошёл в свои права, а зной всё также стоял над селом. Духота всех выгоняла из дома. Молодёжь оккупировала сельскую площадь, кто постарше, собирались на лавочках у домов, а дачники, освободившиеся от грядок и цветников, отдыхали недалеко от речного пляжа, подальше от местных сплетниц. Люба освободившись от домашних дел, вышла на крыльцо, и посмотрев на сидевшего внизу Леонида спустилась, подойдя к нему.
– Жарко, пойдём с Женькой искупаемся, – она перевела взгляд на реку. – Так и будешь сидеть? Или всё-таки с нами? Женьку вот плавать надо бы научить, а всё никак. И самой спокойнее будет.
– Пойдём. Всё равно дел нету. Завтра остальное доделаю.
– Ты, смотрю, всерьёз за дела взялся, как будто в работники нанялся, – Люба усмехнулась. – Спросит кто из знакомых, даже неудобно будет.
– Когда это тебя так людское мнение интересовало? – Леонид усмехнулся в ответ. – Думал не изменилась характером, а тут – нет, новые нотки.
– Музыка изменилась, новые нотки и добавила, не всё же одно играть, – с той же усмешкой ответила она, направившись к калитке.
– Ну, чего, герой, учиться плавать будешь? Или страшно? – Леонид с хитрой усмешкой посмотрел на Женю.
– Страшно, а плавать хочется, – тихо, немного испуганно ответил мальчик, посмотрев на реку. – А вы, дядя Лёня, умеете плавать?
– А как же. Я же тут вырос, на реке вот этой. Ну, пойдём учиться. Если, конечно, ты не против?
– Не-а, – Женя улыбнулся. – Только всё равно страшно.
– Не трусь, Женька. Ты же парень всё-таки. Пошли.
Мальчик, улыбнувшись в ответ, зашагал рядом.
***
Приложив руку ко лбу, Нина Алексеевна посмотрела на реку. С улыбкой засмотревшись на бултыхающегося в воде, на руках у Леонида, внука, даже не заметила подошедшего к ней деда.
– Чегой-то орут-то? На реке-то? – приложив свою дрожащую ладонь ко лбу, он, как и она посмотрел в ту же сторону.
Женщина, вздрогнув, повернула голову, испуганно посмотрев на него.
– Фу-у-х. Напугал, прям. Купаются, внука плавать учат.
– Лёнька, знать? Видал из дали сёдня. К Людмиле-то не ходил ещё?
– Чегой-то сразу к ней-то идти? Не за тем, небось, приехал-то, – недовольно ответила Нина Алексеевна.
