Можно было продолжать в-четвёртых, в-пятых и т. д. но это никого не пугало, все были полны творческого энтузиазма. Но наступил, слава богам, период затишья, когда первые основные анализы были сделаны и все «научники» занялись отчётами, а рабочие разбором технических и мусорных завалов перед возобновлением раскопок. Именно поэтому я смогла договориться с профессором о выходном дне, который я решила посвятить знакомству с озером Тургояк, Мегалитами и раскопом, и хотя бы поверхностно, рассмотреть. Если успею. Правда физики за ужином сказали, что сегодня рядом с раскопом, ближе к Мегалиту, они обнаружили повышенную радиацию и колебания чего-то там. Но заверили, что для человека это безопасно и лучевая болезнь мне не грозит. Так что планы я решила не менять.
Не смотря на позднее время (уже стукнуло десять), никто не хотел расходиться. Слишком велики были возбуждение и радость от совершенных и предполагаемых открытий и находок. Санёк, сухощавый, весёлый парень с рыжими вихрами и россыпью веснушек, принялся наигрывать популярные бардовские песни, многие подхватили, и над тайгой понеслось что-то такое душевное, что даже закрытые, сдержанные японцы не выдержали и подсели на огонёк. Слава богу, что в отличие от янки, они не пытались подпевать или отбивать ритм. Заснули за полночь, но в шесть уже сели завтракать. Никого подгонять не приходилось.
Синь раскоп.
К Синь-к раскопу меня повели Костик и Санёк – второй как раз входил в группу физиков (физического сопровождения, как острили археологи с историками). Я попыталась раскрутить его на информацию о выявленных аномалиях, но единственное, что с уверенностью мог парень утверждать – что ни одно физическое явление не ведёт себя здесь так, как ему положено.
– Вот смотри. Возле Мегалита сейсмическая активность на три порядка выше, чем за 60 метров от него. Кстати, раскоп входит в это пространство. Температура почвы здесь на два порядка выше, кислотность такая, что даже молочай не растёт.
– А что это за феномен "блуждающей полости", о котором вы вчера спорили? – вставил свои 5 копеек Костик.
– Это вообще ни в какие рамки! В радиусе тех же самых 60 метров за последние десять дней ультразвуковые датчики обнаружили наличие небольшой пустоты на глубине около 500 метров. Но эта зараза возникала и исчезала уже в четырёх разных местах, без всякой системы.
– Может вы эту систему не смогли определить?
– Может и так. Вот уже пять дней кластер пытается рассчитать место возможного появления этой пустоты, но никак. Причём в середине этой сферы размером 2.5 м. по окружности, фиксировалось повышение температуры до 120 градусов по Цельсию.
Да, это было нечто. Так что моё желание посетить это чудо было довольно закономерно. Так за разговорами мы и пришли. Главный Мегалит был не похож ни на что, виденное мной ранее. А вот разбросанные вокруг мегалиты поменьше напомнили мне экспедицию на север уральского хребта, совершённую под руководством того же профессора ещё в мои студенческие годы.
Интересно, что побережье полярных морей вообще, и Приполярный Урал в частности, просто кишат гуриями. Не подумайте тут чего плохого, но так здесь называют пирамидальные столбы, которые веками стояли на видных местах в качестве маяков для смелых (или сумасшедших?) мореплавателей, идущих вдоль побережья Ледовитого океана. Но на Северном Урале также было много громадных колоннообразных камней естественного происхождения, стоящих в гордом одиночестве. И стояли они так, как будто тоже сигналили проплывающим морякам. Но возраст у них зашкаливал за сотни тысяч лет и по мнению учёных, рукотворными арийскими артефактами они быть не могли. Слишком старые. По словам того же дяди Миши, каменных столбов-останцев здесь повсюду очень много, но добраться до них не так уж просто. А по словам профессора, их много и во многих частях земного шара Земли. Здесь подобных было много. Очень много. Но нас интересовал самый большой и самый главный. К нему и пришли.
