– А что бы вы посоветовали мне, тётенька?
Та восприняла мой нахальный вопрос совершенно спокойно, только где-то в глубине тёмных глаз вспыхнули и погасли весёлые искорки. Потом, немного подумав и очевидно приняв какое-то решение, начала говорить тихим, но очень серьёзным голосом:
– Зови меня Обейда, думаю, что могу разрешить тебе это. А что касается твоего вопроса, то ты и сама всё понимаешь. Рассказать людям о себе правду – значит признаться или в безумии, или в том, что твоей душой овладел демон. А у нас отношение к таким вещам крайне серьёзное. Тогда тебе придётся отдать себя на милость толпы или жрецов. И неизвестно, что хуже. Если толпа тебя просто убьёт, то жрецы попытаются или прогнать демона, или договориться с ним. А пройти через это, сохранив здоровье и рассудок, не сможет никто.
– Значит…
– Значит, ты спокойно выздоравливаешь, на радость отцу. Становишься тихой, молчаливой, послушной девочкой. Затем делаешь всё, что скажут тебе жрецы. Ничего особенного они тебе не сделают пока, ибо ты находишься под покровительством Богини.
– А мой припадок?
– А может она послала на тебя болезнь, чтоб исправить твой невыносимый характер?
– Да, это вариант.
– Вот именно. Дальше ты идёшь в храмовую школу и получаешь все знания о наше мире, какие сможешь получить.
– Как же я смогу учиться, если о вашем мире ничего не знаю! – заметила я с долей негодования.
– Ты на каком языке со мной говоришь? – будто не слыша моих довольно глупых возражений, спросила колдунья.
И в правду, что я дурью маюсь? Наверное, имеет место детская болезнь левизны, тьфу ты, господи, вспомнилось. Видимо, эта сама Арбела на меня всё-таки своей дурью влияет. Но, придется отвечать:
– Вроде, на шумерском.
– Раньше ты его знала?
– Нет, конечно. Откуда бы.
– Тогда могла бы сообразить, что и остальную память своего нового тела ты можешь использовать. Вот скажи, как зовут твоего нового отца, и кто он?
Немного подумав, я ответила:
– Уважаемый Акке, сын Натту, младший писец отряда по сбору податей энси Урукагины.
Вот ведь, и здесь налоги на первом месте, куда ж без них.
– Правильно. А про мать что скажешь?
Тут мне даже думать не пришлось, слова полились сами, видно девочка мать свою любила и уважала:
– Моя мама – старшая наложница уважаемого Акке, бывшая рабыня, купленная им в городе Эриду 10 лет назад, у египетских купцов, которые, в свою очередь, взяли её в городе Арбелы у её родственников, вроде как за долги. Её долго не покупали, почему-то. Ведь красивая. Отцу досталась довольно дешево, когда ей исполнилось 13. Мама рассказывала, что она была дочерью богатых и уважаемых родителей, но они умерли от болотной лихорадки и родственники забрали всё доставшееся ей в наследство имущество. Ей тогда было 11 лет. Она уже была просватана, но родственники подсунули им свою дочь. А парню сказали, что девочка умерла от горя. Он поверил. Хотя я думаю, что бросил её, когда узнал, что у неё всё имущество отобрали. К Акке попала в услужение. В ранг наложницы её перевели после моего рождения.
– Опять всё правильно. Теперь ты понимаешь, что, хотя Арбела была глупа и своенравна, но её знания об окружающем мире ничуть не меньше, чем у любого девятилетнего ребёнка. К тому же её матушка смогла вложить в её тупую башку некоторые знания о жизни, благо сама родилась в знатной семье и получила хорошее домашнее воспитание. Так что в храмовой школе ты учиться сможешь.
