Из тьмы - страница 18

Наш романтичный бездельник остановился на перекрёстке у светофора. Пешеходы ждали зелёный свет, и за минуту ожидания Тёма придумал новый способ развлечься. Когда загорелся зелёный, рыжий хохмач бросил палку на середину дороги с криком: «Апорт!» С нескрываемым наслаждением он хохотал над людьми, бегущими на другую сторону дороги. Развесёлый командир подобрал корягу, вернулся на тротуар и стал ждать следующего потока пешеходов.

Провернув свой коронный трюк ещё три раза, Артемий им пресытился. У остроумия тоже есть срок годности. Неутомимый проказник стал искать новые занятия под стать его прихотливому чувству юмора.

Коллекция занимательных фрагментов вечера пополнилась, когда он увидел магазин «Фиксированная цена». Тёма пожал плечами, зашёл. Стал оглядываться.

– А здесь правда всё по тридцать? – спросил он молодую девушку-консультанта.

– Да, конечно, – приветливо ответила та. – Могу я вам чем-то помочь?

Тёма улыбнулся и сунул ей в карман пятидесятирублёвую купюру:

– Сдачи не надо. Прогуляемся?

После пощёчины у Тёмы долго болела щека. Он бродил по улицам, всё потирая её и грустно вздыхая. «Зато эффектно получилось!» – утешал он себя, жалея лишь о том, что про его жизнь не ставят комедий в театрах. Следующим магазином, на который наткнулся парень, стал алкомаркет. Тёма шагнул внутрь, готовясь пропить последние деньги, и чуть не завизжал, когда увидел у прилавка одного из верзил, что час назад курили в парке. Угрюмый атлант прекратил флиртовать с продавщицей, развернулся и уставился на оцепеневшего мальчишку.

«Здрасьте», – пропищал Тёма и устремился к выходу, но тут его схватил за шкирку второй громила в плаще. Он подышал на испуганного школьника перегаром, зло прищурился и прошептал:

– Кто тебе разрешил с нами здороваться, Кравченко?

Юноша обречённо сглотнул, услышав свою фамилию, и приготовился помирать. Он затрясся, заскулил, проверил карманы и дрожащей рукой протянул бандиту смятые купюры.

– Возьмите, пожалуйста. Это всё, что есть. Клянусь, я вас не видел и не слышал. Можно я пойду домой?

Двухметровый бугай расхохотался на пару со своей копией у прилавка, отпустил малолетнюю жертву и сунул мальчику обратно его тысячу рублей:

– То-то. Не видел и не слышал. А теперь п-шёл!

У Иры не было больше сил ухаживать за Джоанной, которая в знак благодарности кусалась, ходила под себя и закатывала истерики, если каша вдруг оказалась недостаточно сладкой. Тогда Ян добровольно записался в няньки и предложил Ире самому заниматься воспитанием Клеменс, чему Дивановская была рада несказанно.

Удивительно, что, как только Ирина оставила Джоанну в покое и передала полномочия Яну Кравченко, девочка сразу повеселела и перестала кусаться. Ян ей нравился так же сильно, как и она ему, так что трудностей взаимопонимания ребята избежали. Ира знала английский язык лучше Яна, но Ян говорил на нём куда нежнее и был с Джоанной намного терпеливее, так что Джо разговорилась на вторую неделю и с тех пор болтала без умолку с утра до ночи. Она научилась улыбаться и махать рукой в знак приветствия, но человеческих взглядов по-прежнему избегала и ни в какую не хотела смотреть Яну в глаза. Тогда юноша отложил игры в гляделки на следующий год и занялся её гигиеной.

Джоанна в первый же день позволила мальчику одеть себя, почистить себе зубы и накормить себя кашей с ложки, чего Ире в своё время приходилось добиваться неделями. Вскоре Ян научил девушку самой держать в руке зубную щётку, наносить на неё пасту и споласкивать после чистки зубов. Позднее Джоанна научилась обращаться с обеденной ложкой, добавляя ею клубничное варенье в овсянку, а ещё чуть позже – с вилкой и ножом.