Из заметок о любительской лингвистике - страница 7

Если лингвист-любитель кое-что на эти темы читал или слыхал, то он иногда может даже сослаться на какие-нибудь известные ему конкретные примеры, которые, как ему кажется, говорят в пользу его версии. Например, он может вспомнить, что по-латыни 'отец' – патер, а по-немецки – фатер: вот и пример перехода п в ф! Или он заметит, что по-английски alphabet, а по-русски алфавит: вот и пример перехода б в в!

В отличие от любителя, профессиональный лингвист, проверяя эти предположения, немедленно задастся вопросом: имел ли место в истории русского языка общий переход п в ф (или пл в фл)? общий переход б в в (или общий переход сочетания таб в тв)? И сразу же получит ответ, что ни одного из этих общих переходов в русском языке не было: например, никаких изменений не испытали слова плавать, плоский, табак, табун и т. д. (не говоря уже о том, что сохранились без изменений и сами слова плот, табор). Тем самым обе эти вольные гипотезы будут отвергнуты.

Что же касается любительских аргументов с патер – фатер и alphabet – алфавит, то лингвист немедленно их отведет, указав, что первый вообще не имеет отношения к русскому языку, а второй недействителен потому, что в русский язык слово алфавит пришло не из английского языка, а из греческого, в котором в соответствующем слове уже было в.

Из сказанного выше понятно, что профессиональный лингвист, если он хочет найти, например, для французского слова chaud родственное ему слово в некотором другом языке L (тоже развившемся из латыни), не подыскивает с этой целью в языке L слова, звучащие сходно с [šo] (или даже [šod] или [šaud]). Он ищет слово, которое должно было получиться по правилам фонетических изменений языка L из первоначального [kálidus]. Вообще, исследуя происхождение некоторого слова, лингвист всегда рассматривает самую раннюю из зафиксированных в письменной традиции форм этого слова.

Напротив, лингвист-любитель этого принципа совершенно не соблюдает (да обычно просто и не может его соблюсти, поскольку не имеет необходимых знаний). Как мы уже отмечали, он берет для своих сравнений слова непосредственно в той форме, в которой они существуют сейчас, и уже по одной этой причине в значительной части случаев приписывает одинаковое происхождение двум словам ошибочно.

Вот яркий пример, который приводит знаменитый французский лингвист Антуан Мейе: на первый взгляд кажется очевидным родство французского feu 'огонь' и немецкого Feuer 'огонь'. Однако в действительности они происходят из слов, не имеющих между собой ничего общего: французское слово – из латинского focus 'очаг' (с начальным f из более раннего bh), немецкое – из древневерхненемецкого fûir 'огонь' (с начальным f из более раннего p).

Примеров подобного рода, когда случайное совпадение внешних оболочек двух слов соединяется со случайным совпадением их значений, мало, но все же они существуют[8]. И в этом нет ничего неожиданного, поскольку, как известно, вероятность того, что маловероятное событие не произойдет никогда, тоже весьма мала. Вот некоторые примеры сходства, за которым не стоит ни отношения родства, ни отношения заимствования, то есть ничего, кроме чистой случайности.

Итальянское stran-o 'странный' и русское