Или вот еще!.. «наезжает» на меня директор издательства Беранжер… да! «наезжать» – это такой кавалерийский термин!.. иначе говоря, он меня находит… находит для того, чтобы я перешел к ним, прихватив с собой все свои рукописи, выкрутасы, вопли!.. ах! ах! и на кой ляд я ему сдался? вот я перечитываю самого себя… все свои шедевры! конечно, он тоже ненавидит этого Ахилла!.. и давно… очень давно! у него с ним свои счеты! он много бы дал, только чтобы видеть его униженным, разорившимся, лишившимся всего своего имущества!.. которое спустят за бесценок на Блошином рынке! чтобы всплыли все его махинации и темные делишки… о которых уже успели позабыть, и… ну… чтобы его уничтожили, сравняли с землей!.. успели позабыть?.. как бы не так!.. а миллионы в месяц? не меньше… они еще не утратили своей актуальности!.. о них болтают на каждом углу!.. Жертрут от удовольствия потирает руки! прикидывает! вот если бы я взялся за это дельце! помог открутить Ахиллу башку!.. но сперва я должен сказать «да»!.. оп!.. я перехожу!.. вместе со всеми своими рукописями!.. отныне мои бессмертные шедевры будут выходить в издательстве Беранжер!.. о, конечно, узнав об этом, Ахилл сразу же не загнется от ужаса! нет! у него еще будет время полюбоваться на то, как разваливается вся его контора! катастрофа! блеск!.. блеск!.. пусть я только начну!.. а 2000 его рабов этим воспользуются! и разбегутся! тогда-то и поднимут все досье!.. делом заинтересуется Прокуратура!.. но простите!.. почему это доставляет столько удовольствия?.. какому-то Жертруту! Де Морни!.. я подозреваю, что в глубине души он немного антисемит… о, тогда это было бы чем-то вроде дела Дрейфуса?.. так вот почему они так ненавидят друг друга!.. а что, может быть?.. они сами ведь мне в этом никогда не признаются… они знакомы, наверное, уже лет сто и знают друг о друге все… подлостей же, которые они сделали друг другу, хватило бы, я думаю, на тысячу лет!.. Ахилл со мной больше не церемонится… «Вы жалуетесь? но черт побери! вам и таким, как вы! не жаловаться нужно! а радоваться, что вас не расстреляли!.. разве я не прав?» Жертрут, тот умеет подойти к людям, он мне сочувствует… напоминает мне, как я рисковал, каким испытаниям подвергся… «Ваша мебель! ваши рукописи! последние четыре су! они вас просто пустили по миру!..» он едва сдерживает свое возмущение… Броттэн вовсе лишен сердца!.. я должен радоваться, что меня не расстреляли! ах, какая наглость!.. у него это не укладывается в голове… если бы он только знал, что я обо всем этом думаю!.. для меня главное, чтобы они схлестнулись, вцепились друг в друга и не отпускали до самого finish’а!.. пока не перегрызли бы друг другу сонную артерию!.. если я ему до сих пор и не выложил всего, что думаю… то это только из-за собак и птиц… которых я должен кормить! ну и из-за нас с Лили тоже!.. люди вообще часто бывают слишком болтливы… лапша!.. главное, это лапша! уголь и газ!.. а будь я с ним чуть пооткровеннее, так он бы ко мне и на пушечный выстрел не подошел!..
– Очнитесь, станьте таким, как прежде, Селин!.. пишите так, как говорите! это неподражаемо!..
– Вы очень любезны, Жертрут, но взгляните на меня! взгляните повнимательней!
Я стараюсь его успокоить.
– Поймите, я больше ни на что не гожусь!.. перо валится у меня из рук!..
– Ну что вы, Селин!.. напротив, вы в отличной форме!.. в расцвете лет!.. а Сервантес!.. да вы и сами это знаете!
