Мать Человечества –
Первоначальна.
Зима 1991 года
***
Взгляд обращаю –
Чувствую святость
Внутренних связей
Между вещами
И расторопно
Свет призываю
Солнцем пролиться.
Зима 1991 года
***
Как живётся, чужестранец?
Не в твоей ли стороне
Танцевал я дикий танец?
И от хлада при Луне
Помышлял о тёплом стане?
Не заигрывал ль с подружкой,
Чтоб в приятной тишине
Поболтать за жаркой кружкой?
Зима 1991 года
ЧТОБ ДАТЬ ПОНЯТИЕ О МИРЕ
Я царств жалею, лишь преклоняясь
Ничтожным проблескам добра.
В пределах мутны представленья
О назначении людском.
Бежать тоски остолбенелой
В попытке, не остервенясь
Перед грубейшим нарушеньем
Толпой загаданной мечты –
В Звезды падении случайном.
Итак, в надежде попытаюсь
Войти в стремительный поток
Борением неоднократным,
Чтоб дать понятие о Мире
Суровой службой бытию.
Январь 1992 года
***
Уже алкаю я Свободу,
Уже лелею сущий Мир –
Предстать потомкам
Нестеснённым.
В оторопелости мятежной
Слоняюсь бодрым петухом,
Крича завет –
Сей глас упорный.
Январь 1992 года
***
Мне нерв в задаток превратил
Мою скучавшую природу.
Как с усыпальницы к народу
Я возбуждённый выходил,
Бескожий и алкал Свободу.
Январь 1992 года
Я ЖИВУ В СВОЁМ МИРЕ
Я живу в своём Мире.
Я далёк от всего…
Преклоняясь перед
Востребованным прошлым
И улавливая будущее…
И нет во мне даже презрения,
Ибо нет окружения мне.
Январь 1992 года
О философии жизни
ГДЕ ОТЕЧЕСТВО
О, где же прежние стада и вдохновенье?
О, где же светоч умственной Души?
Где гордое к врагам презренье?
Обитель где и леса шалаши?
Осиротел я… Более не в силах
Внимать постыдный шорох языков.
Сокрыт мятежный Дух в могилах,
Зашли герои за альков.
Всё шатко, всё иного просит,
И чужд для Мира Пушкин, Данте и Шекспир…
Потомков дерзновение уносит
В иной, неотвратимый Мир.
Кругом аборигенов злоязычье,
И пал герой, мечи сложив у врат.
И человек другому уж не брат,
А недруг злейший, славящий двуличье.
Январь 1992 года
ГДЕ ТЫ, СТРАНА
О ты, страна любви небрежной,
Страдания холодный дом,
Страшусь тебя душой мятежной,
Борясь с тобой твоим же злом.
Январь 1992 года
НЕИЗБЕЖНОЕ – ИСТИННО
Жизнь без чудес,
Пребывая Законом
(То отвергая,
Что явно превышено
И неразумно,
По всей вероятности),
Вкус формирует
Идеей прекрасною,
Не прерывая
Поток впечатлений.
Ввёл Стагирит:
«Неизбежное – истинно»,
Предполагая, возможно,
Зависимость
Дел от судьбы
Небосводов, как зеркало,
Всё отражающих,
Луч фиолетовый.
Январь 1992 года
МАЛЕНЬКИЙ ГИМН
Нам виден Мир чудесным планом,
Описываясь лучше словом,
Чем цифрой. Важный документ
С печатью дарственного блага.
В нём все старались, совещаясь,
Не прерывая разных мнений,
Толкуя вместе здравый смысл.
И вольность твёрдая понятий,
Их способ пересечь границы
Явлений, многим разделённых,
Разносит весть, что люди – братья,
Перетекая уж избранным
В божественную бесконечность…
Лето 1993 года
И УМНОЖАЯ ТЕМ РАСПАД
Застыв, остановясь в развитье,
Державно почуя на лаврах
И притворяясь идеалом,
Внушает слабым
Мощь литую.
Ему значение в устоях
Передаваться меднолобым
Гремящим слухам и соблазнам,
Вялотекущему теченью
И умножая тем распад.
Лето 1993 года
И В ЧАС СВОБОДНЫЙ
И в час свободный мы, трепеща вдохновеньем,
Как ветр незримый, волны рассекая,
Переведём задачу в неизвестность,
Проникнув светом в тьму,
Пошевеля притихшие глубины,
Где разные заводятся творенья…
В них обитатели поспешно расползутся,
Так непривычные к подобным посещеньям.
Лето 1993 года
***
Отрок чувственный и нежный
Неразумно приступает,
Скрыть растущее волненье,
Попытаясь безмятежно
Созерцать поспелый плод.
