– Вот будет сюрприз для них, – задумчиво прокомментировал вулкан.
– Посмотрим, какие поздравления нас ждут, – усмехнулся дед.
Кохиласы летели в шаттле, продолжая разговор. Зейн заинтересованно смотрел на родную планету своей матери. Он многое слышал от Диметры об Олимпе. Выше облаков это был рай с цветущими садами и мягкими ветрами. Кстати, искусственный экран защищает планету от радиации и палящего света ближайшей звезды – Эпсилон. Олимп же у подножия гор – это кипящая лавой поверхность. Выжить там невероятно сложно, и самое суровое наказание для всех олимпийцев – быть низвергнутым.
Цепь горных вершин, зовущаяся Хребтом, была видна невооруженным взглядом при подлете к планете, но чем ближе был Олимп, тем сильнее понимал Зейн, что владение этой территорией – большая заслуга поколений Кохиласов.
Судьба вулкана изменилась кардинально. В последние сутки он видел и попробовал больше, чем за всю предыдущую жизнь. Теперь же перед его взором предстал Олимп. Зейн впервые лицезрел подобное, но старался не показывать своего волнения.
– Все, что над облаками – пригодно для жизни, – тихо прокомментировал Лакрид. – Как сам понимаешь, в масштабах планеты – это крайне мало, так что битва идет за каждую пядь. Видишь, что часть гор светлые?
Зейн кивнул, отметив эту особенность. Некоторые вершины были зелеными, другие белыми, третьи черными.
– Мойры, видимо, решили посмеяться над олимпийцами, – фыркнул дед. – Черные горы – это камень. Там есть достаточно редкие месторождения, но добыча трудна. В недрах породы работа крайне тяжела. Чтобы уцелеть там, надо уметь хорошо убивать. Лишь этим и тем, что смогут выменять у других, выживают жители каменистых гор. Плюс продажа ценной руды. Светлые горы покрыты снегом – там очень холодно. Без специальной одежды встреча с предками гарантирована. Местные тоже охотники, но у них есть важнейшая драгоценность – вода. Талая вода очень чиста и ценна. Мы, жители зеленых гор, считаемся изнеженными, но поверь, сохранить эту собственность порой тяжелее, чем завоевать.
– Кто такие мойры? – спросил вулкан, так как о выживании он знал достаточно.
– Богини судьбы, Зейнавункан, – ответил Лакрид.
– Зейн, – поправил олимпийца мужчина.
– Тогда и ты зови меня Лакридом, если не готов назвать дедом, – поджал губы старик.
На это Зейн кивнул, принимая предложение деда. Шаттл тем временем приближался к Хребту, собираясь зайти на посадку. Как заметил вулкан, горная цепь состояла из разных гор, так что можно считать, что Кохиласы были обеспечены водой и всем прочим, включая рудники.
– Готов встретить судьбу? – тихо спросил дед внука, перед тем как шлюз открылся и вулкан увидел зелень.
Растительность встречалась тут и там, не закрывая саму каменистую породу Хребта. Местами землю устилало какое-то растение, словно повторяя рельеф. Что-то зеленое возвышалось над поверхностью на темных ножках.
– Это деревья, Зейн, – произнес Лакрид. – Их немного, но они растут здесь, а под ногами мох. Им питаются животные. Идем.
Дед уверенно зашагал в сторону каменистой скалы, и вулкан, продолжая озираться, последовал за ним. Как только они сошли с трапа, шаттл практически сразу улетел, оставляя Кохиласов в одиночестве. Подойдя ближе к скальной стене, Зейн увидел ровно выдолбленные надписи на незнакомом ему языке.
– Здесь написано, что это вход лишь для хозяина и его наследника, – сообщил Лакрид. – Все остальные пользуются другими вратами, эти же секретны.
