– Этьерна магичка! – Менро и незнакомка почтительно склонили головы и отступили, пропуская меня к кровати.
Ареналь нашел колченогую табуретку и взгромоздился на нее в самом дальнем углу. Из полумрака, разгоняемого тусклым светом свечи, поблескивали его глаза.
– Вы сможете ему помочь? – спросила женщина, заглядывая мне в лицо. Ее голос дрожал от волнения.
– Пока не знаю, – я покачала головой и присела на край кровати, разглядывая бледного и худого мужчину, лежавшего в одних штанах поверх покрывала.
Незнакомец казался сильно изможденным. Щеки ввалились, вокруг глаз залегли глубокие тени, а подбородок покрывала темная щетина. На худой жилистой шее тускло поблескивала серебряная цепочка, на которой висело кольцо – простой тоненький ободок с невзрачным камешком. Волосы и кожа мужчины были мокрыми от испарины, грудь вздымалась рваными толчками, воздух с хрипом вырывался из сухих, растрескавшихся губ, а на пожелтевших от мазей бинтах, крепко стягивавших его грудь, виднелись засохшие пятна крови. Но огонек жизни, тлевший глубоко внутри, не желал угасать, а в изголовье не стояла серая тень, пособница Брана.
Этот человек еще не прошел отведенный ему путь. Было что-то незавершенное, что держало его в мире живых, не давая уйти за грань. Но слабое тело уже не могло бороться с магическим ожогом, который сетью тонких черных линий расползался по бледной коже из-под бинтов.
Я протянула руку и осторожно коснулась его лба кончиками пальцев. И тут же отдернула, получив легкий укол. Этого не могло быть!
Перейдя на магическое зрение, я внимательнее вгляделась в мужчину. С ним явно что-то было не так.
Дюйм за дюймом я разглядывала незнакомца, ведя кончиками пальцев вдоль его тела. Я почти не касалась его, но все равно чувствовала неприятное покалывание, как будто какая-то чужеродная сила отторгала мою магию, не позволяя влить в него хоть немного жизненной энергии. Мне пришлось до рези напрячь глаза, и мои усилия увенчались успехом. Под слоем бинтов и примочек я ощутила его – нечто тяжелое и темное, слабо пульсирующее в такт с сердцем.
– Что это? – выдохнула я, возвращаясь в нормальное состояние.
– Что, этьерна магичка? – нагнулся ко мне Менро.
– Вот здесь, под бинтами. У него в груди, рядом с сердцем, я чувствую что-то, что отторгает магию жизни.
Целитель поморгал, переходя на магическое зрение, и несколько мгновений напряженно вглядывался в то место, куда указала я. Потом устало смахнул пот со лба и растерянно произнес:
– Простите, я ничего не вижу…
– Снимайте бинты, – приказала я. Менро был слишком слаб, чтобы увидеть то, что даже я обнаружила с огромным трудом.
– Вы уверены? – женщина, молчавшая все это время, растерянно приблизилась к койке.
– Да, снимайте. Я должна увидеть, что там такое.
Пока целитель и его помощница возились с больным, я перебрала в памяти все известные мне случаи отторжения магии жизни. Любое живое существо всасывало ее, как губка, но иногда, если ауры целителя и больного совпадали, или больной был защищен от магического вмешательства, могла сработать отдача. Я уже познакомилась с ней, пытаясь откачать Райзена в Гвирд-Долле. Но здесь было что-то совсем другое.
– Вот, все готово.
Я вздрогнула, когда надо мной прозвучал тихий голос Менро, и подняла взгляд. Бинты были сняты, и мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не закричать.
Лежавший передо мной мужчина смотрел на меня в упор черными провалами глаз, а над его грудью колыхался такой же темный и плотный туман, как и тот, что я видела над раной келпи. В них обоих попали огненным пульсаром, но в Ареналя только один раз и вскользь, а в этого несчастного сразу три прямых попадания. Один вопрос: почему он не умер на месте?
