Вот это да – наградное оружие! Конечно, я прекрасно понимал, что никаких таких заслуг перед Законом у Софьи не было и в помине, и пистолет был получен не без участия денег и связей Алекса. Но ведь каково! Не всякий генерал имеет наградное оружие. И зачем она мне все это демонстрирует? Уж не им ли я должен убить. Но КОГО? Выходит, она мне, как бы, делает предложение: вот пистолет, бери, пользуйся для реализации своих планов. А если меня с ним застукают на месте преступления? Ну и что? Она-то тут при чем? Пистолет взяли без ее ведома, она и понятия не имела! Что ей-то будет? Да ничего!
Перебрасывая, относительно легкий, можно сказать дамский, весом не более полукилограмма, пистолет из руки в руку, я заметил в его стволе нечто постороннее, белое. Ковырнул спичкой. Бумажка. Положил оружие на стол, развернул бумаженцию и прочел:
«Милый котик, в кармане собольей шубки возьми ключик от настенных часиков. У него одно ушко помечено. Вставь ключ в завод так, чтобы меченое ушко указывало на 12. Потом поверни ключ этим же ушком до 3 вправо, затем, таким же образом, до 7 влево, потом до 5 опять вправо, потом до 11 влево. Затем поставь стрелки на «без пяти двенадцать».
Вот черт! Бумажка вывалилась из моих задрожавших от расшалившихся нервов рук. Она читает меня! Я был вывернут перед ней наизнанку. Она предугадала все мои поступки, все мое поведение! Или вовсе не рассчитывала на это, потому все так и обстроила?
Я залез в карман шубы, оказавшийся нутряным, и вынул оттуда… золотой ключик. Да, это не фигуральное выражение – ключ был сделан из чистого золота! Пробы на нем не было, но характерный блеск и тяжесть металла, исключали все сомнения. На одном из крылышек я обнаружил пятиконечную звездочку – метка.
Я подошел к часам и тут только понял, в чем была их необычность. Она заключалась в их размерах. Часы были раза в полтора-два больше, нежели все остальные, им подобные. Кроме того, при более близком их рассмотрении, я обнаружил еще одну особенность: сам цилиндр, скрывавший часовой механизм, был непропорционально утолщен, по сравнению с другими такими же ходиками-двойниками.
Затаив дыхание, в предвкушении чего-то необычного, я, пляшущими от возбуждения пальцами, кое-как вставил ключ в гнездо завода и стал проделывать все манипуляции, указанные мне в записке. Ключ довольно легко вращался в часах со звуком, которые производят музыкальные шкатулки, только не так громко. А когда я поставил стрелки на «без пяти двенадцать», то… ничего не произошло!
Я отступил от стены, на которой висели часы и, сев за стол, стал перечитывать записку по-новой. Но нет – я все сделал правильно. Может, Софья посмеивается надо мной, а сама в скрытый глазок хладнокровно наблюдает за мной из соседнего номера? Ставит, так сказать, эксперимент над идиотом? Возомнила себя сверхчеловеком? Э-э, не умничай, стервозная ты моя малышка, меня на мякине не проведешь!
Я приблизился к этой стене и стал внимательно ее исследовать на предмет подсматривающего устройства. Если глазок и был где-то здесь – с ее богатством, чего бы не позволить себе этакое баловство, заняв еще и соседний номер? – то он был хитроумно замаскирован. Не исключая того, что Софья может наблюдать за мной, я сделал стене рожу. В этот момент неожиданно раздался крик кукушки, выскочившей из настенных часов, тут же что-то в них звонко щелкнуло, и циферблат начал медленно поворачиваться в сторону. Я оглянулся и посмотрел на стрелки – они показывали ровно двенадцать. Так вот оно в чем дело! Полный набор приемов, приводящий к их открытию, составил как раз те пять минут, которые оставались до двенадцати.
