(1725—1730 гг.) под командованием В. Й. Беринга. В ней российским исследователям пришлось столкнуться со многими трудностями, одна из которых – недостаток грамотных людей, которые в далекую Сибирь шли с крайней неохотой. Местное же население, особенно казаки, вполне могли заменить часть матросов, но не обладали необходимыми для этого познаниями и навыками. Кроме того, из-за отсутствия здесь школ и учителей дети чиновников местной администрации также не получали необходимого образования, что косвенным образом сдерживало хозяйственное освоение Сибири6.
Беринг, по возвращении в 1730 г. из экспедиции, подал императрице докладную (памятную записку), в которой особо отметил, что «необходимо для морского пути обучать молодых казачьих детей всякому морскому обыкновению. И ежели бы оное учинилось, то бы и отсюда посылать не надобно, а на всякое судно довольно по 12 или 15 человек для науки». Его поддержал и Сибирский приказ, просивший открыть навигацкие школы в Сибири. 29 апреля 1731 г. правительствующий Сенат дал указание Сибирскому приказу подготовить на этот счет надлежащие инструкции.
Одной из первоочередных задач правительства было военное освоение Дальнего Востока, в особенности Камчатки. Необходимо было создать на этом полуострове военный гарнизон и обеспечить его припасами, в первую очередь хлебом. Для чего требовалось создать порт на материке, в котором должна базироваться снабжавшая Камчатку транспортная флотилия. Единственным из известных и подходящих для этого мест в то время был Охотск. А посему 10 мая 1731 г. императорским Указом создается Охотский порт, командиром которого назначается находящийся в ссылке в Жиганске бывший генерал-майор и обер-прокурор Сената (а до этого – директор Морской академии в Санкт-Петербурге, преподававший в ней артиллерию и механику) Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев.
Инструкция, высланная ему Сибирским приказом вместе со специальным Указом от 22 июля 1731 г., гласила: «По Ея Императорскаго Величества Указу быть тебе в Охотске и чинить по ниже писанным пунктам». А 21-й пункт этой инструкции сообщал, что «штурманов человек трех и матросов человек шесть велено послать из адмиралтейства, к которым придать из казацких детей молодых и обучать морскому ходу, дабы там своих штурманов и матросов завесть», в 23-м пункте предписывалось «в Охотске хотя бы народную школу не для одной грамоты, но и для цифиры и навигации завесть тебе, Писареву, и жалование малое для содержания учеников давать, из чего могут люди к службе знающие возрастать, а не дураками оставаться».
Годом позже в Сибирь прибывают посланные от Адмиралтейств-коллегии для службы в Охотске штурманы Иван Бирев, Софрон Хитрово и Авраам Дементьев с шестью матросами, которым велено «обучать матросской должности» детей охотских казаков. Вот только добраться до места назначения они никак не могут и застревают в Якутске7, ибо первый охотский начальник, сосланный сюда за участие в заговоре, не слишком торопится исполнять монаршью волю.
Теперь широко распространено мнение8, что Г. Г. Скорняков-Писарев так и не исполнил указание императрицы. Он лишь в начале 1732 г. прибыл в Якутск, где начал готовить команду, снаряжение и провиант для Охотска. С якутским воеводой Ф. Жадовским отношения у него не сложились, произошло несколько ссор. И только 30 августа 1735 г. Скорнякову-Писареву довелось добраться до Охотска… Там в это время уже около года находился представитель
