Мы их нежностям оду споём:
Мат, удары, отборная ругань,
На прическе повисший подол…
На двоих этим бабам лет сорок,
А одеты в шелка за бугром.
Наблюдают за этим два гея
Под прикрытием служб МВД.
Это было вчера на Лубянке.
Их элитой назвали в кремле.
Озираясь, идешь по столице,
Ведь за каждым углом гастербой
Караулит беспечных прохожих,
Что с работы плетутся домой.
Малолетки и бабушки стонут
С голым задом в Охотном ряду,
А за стенкой мальчишки и дяди
Клеят школьниц на вечер в саду.
В ресторанах и парках, на пляжах
Говорят лишь о том, кто что пил:
Каждый хвастает, чем догонялся
И какой монумент осквернил.
Лучше к дому пойду я скорее:
Там жена и душевный покой.
Чай налил и включил телевизор,
А с экрана такой же позор…
Мы теперь прославляем не подвиг
И не честь, что хранили деды.
Лишь бахвалимся свинством, развратом
И позорным последствием лжи.
Каждый хвалит жену не за верность,
А за то, что в постели творит;
Хвалит мужа, увы, не за нежность,
А за то, как коллег материт.
Хвалит дочь не за тягу в учебе,
А за то, что в тринадцать уже
Танцевала на школьном концерте
Belly dance и Канкан в неглиже.
Хвалит в сыне не силу и ловкость
И не честность, отвагу и ум,
Хвалит низость, распущенность, глупость,
И за то, что соседа разул…
Написать бы о чем-то хорошем,
Да не лезет словцо на перо.
На работе, на улице, всюду
Распродажа души, казино…
24.07.2012
Живые или трупы?
А где все те, кого уже нет с нами?
Да нет, они, конечно, не в гробу.
Но вот, один прохожих разувает,
Он не ворует, вор у них – табу.
Он честно отрастил себе бородку,
И юбку в черном цвете нацепил.
Он выработал ровную походку
И продаёт прощения и "мир".
А там второй дерёт безбожно глотку
И бьёт жену, что деньги забрала,
Но нет, не на еду и на одёжку,
А просто в одинаре пропила.
Смотрите, третий вышел из спортзала,
А рядом пара "сладеньких" подруг.
Они ему продали банку яда…
Ну, и себя, чтоб ярче был досуг.
В той банке "протеин". А что-то кроме?
Ему до этих дам и дела нет.
Его ждёт порошок, но белый, в доме…
А с банок он давно уж импотент.
Девчатам тоже многого не надо:
Они давно глядят на белый свет
Сквозь призму кайфа, блуда, а наградой
За пьяный вечер делают минет.
Но вот, с работы топает отличник:
Был статным, сильным, покорял девчат!
А в загс втащила прелесть из публичных…
И ноги к дому больше не спешат.
Он и сейчас идет с работы трезвый,
Хотя идёт в двенадцатом часу,
Да, он большой директор, он успешный,
Но раб своей работы, раб в быту…
А там, на лавке, с кучей ребятишек
Девчонка, за которую дрались…
Не худший вариант среди мамашек,
Что добровольно в рабство продались.
Уже не важно, что давно толстуха,
Но сцены ревности и вопли каждый день.
Хоть сам гуляет, шастает по шлюхам…
Но чтоб уйти, работать надо. Лень!
Смотри, вон там семейка богатеев.
Живут привольно: в доме, при рабах…
Своих теней боятся, как злодеев -
Их держит за забором лютый страх.
Они боятся зависти и злости,
Что их убьют, ограбят, оскорбят,
Что человек рабочий что-то спросит,
Случайным взглядом душу осквернят.
Они живут в тюрьме по доброй воле!
За стенами в три метра высотой.
И, брезгуя людей рабочих долей,
В своём мирке гниют с пустой душой.
Все эти люди мёртвые, хоть живы.
Они лишь существуют – не живут.
Им разум – враг, они насквозь фальшивы.
И вряд ли их посмертно помянут…
16.05.2019
Попрошайка
Ты стоишь на остановке, просишь три рубля…
Просишь на билет, конечно, но душа твоя
Рвётся из-под грязной куртки к милому окну,
Что зияет алчным светом тут же на углу.
