Как-то в конце занятий Юра протянул мне записку.
«Я люблю тебя, но не думай, что это шутка – это совершенно серьёзно», – прочитала я.
Первое признание в любви меня озадачило и взволновало. Как бы мне хотелось в тот момент получить признание от другого Юры, который мне очень нравился, хотя был лоботрясом и двоечником. Впрочем, я ему тоже нравилась. Он частенько посматривал на меня, провожал восторженным взглядом, иной раз отнимал портфель, чтобы привлечь моё внимание. Но я была стеснительной девчонкой, своих чувств не показывала, и взбалмошный ухажёр переключился на новенькую ученицу – смуглолицую задорную Нину.
Полученную записку от соседа по парте я всё-таки оставила, спрятав в своей комнате в укромном месте – за обогревательную батарею. Периодически я доставала сложенный листок бумаги, аккуратно разворачивала и перечитывала, но не отвечала на любовный призыв. Через неделю Юра вручил мне ещё одну записку, в которой предложил встретиться после занятий в школьном сквере. Когда я подошла к назначенному месту, мальчик меня уже поджидал.
– То, что я написал – это правда. Давай дружить, – робко произнёс он.
– Я должна подумать, – нерешительно произнесла я.
Вспомнив, что Юра хорошо чертит тушью, я попросила его о помощи. Парень охотно согласился. В итоге, по черчению я получила «пятёрку», а Юра – «четвёртку», потому что свою работу он выполнил карандашом.
Я была, конечно, ему благодарна, но встречаться отказалась, ссылаясь на нехватку времени. Нежданно-негаданно к моему дому прикатила на велосипеде одноклассница Татьяна. Заговорщически улыбаясь, она протянула мне письмо.
– Это тебе Юрик передал. Сказал – срочно.
«Если ты сегодня не придёшь на наше место в 14 часов, со мной что-нибудь случится», – прочитала я и протянула записку подруге.
– Да я уже в курсе, – сообщила она. – Ты должна непременно с Юриком встретиться, а то вдруг он с собой что-нибудь натворит – там же река неподалёку, – посоветовала одноклассница.
Долго не раздумывая, мы решили проследить за незадачливым ухажёром. Прибыв в указанное место, мы спрятались в ближайших кустах и замерли в ожидании. Юра пришёл вовремя. Выглядел он печальным и задумчивым. Мне захотелось выйти из укрытия и его успокоить, но в последний момент я отказалась от этой идеи. «Что я ему сейчас скажу? Ну, не нравится он мне. Неужели он сам этого не понимает?», – крутилось в голове.
Юра долго стоял, с грустью поглядывая по сторонам, потом резко развернулся и направился к реке.
– Я так и думала, что он пойдёт топиться, – мрачно подытожила подруга.
– Так пойдём и проследим, – отозвалась я.
К нашей радости, Юра, побродив по берегу, вернулся в город.
Записок от него я больше не получала, а он лишь печально посматривал в мою сторону. Его любовные записки так и лежали за батареей, пока мой отец их не обнаружил. Мне он ничего не сказал, а мать упрекнул: «Что же ты дочь до любви довела?»
Будучи в двадцатилетнем возрасте Юра всё же осуществил своё намерение расстаться с жизнью, и по неизвестной причине выпил смертельную дозу снотворного.
После окончания восьмого класса я задумалась, что делать дальше. Я хотела продолжить учёбу в школе, потом поступить в какой-нибудь институт, но мать уговаривала меня учиться в техникуме.
– Там всё-таки стипендию получишь, – убеждала она. – Ты скоро повзрослеешь, будешь требовать наряды, а у нас лишних денег нет. Да ещё отец пьянствует.
