Избранное. Статьи, очерки, заметки по истории Франции и России - страница 16

В изучении русско-французских отношений 1700–1726 гг. имеются «белые пятна», ликвидация которых требует широкого использования французских и особенно отечественных архивных материалов. Помимо перечисленных тем и вопросов, ожидающих своего изучения, необходимо указать на слабую разработанность такой важной проблемы, как культурные связи России и Франции в первой четверти XVIII в.[31]

Представляется важным более детально выяснить неоднозначное отношение во Франции к петровским реформам начала века, поскольку именно тогда, в первой четверти XVIII в., возникло два противоположных подхода к оценке происходившей европеизации России – одобрительный и негативно-критический, прочно утвердившиеся в идеологии Просвещения и в позднейшей французской политической мысли. Тогда же родился и миф о «русской угрозе» для Европы[32].

Союз между Россией и Австрией 1726 г. положил начало новому, 30-летнему периоду открытой враждебности в русско-французских отношениях. Отныне, как подчеркивал Рамбо, Россия «не только враг наших друзей, но и союзник нашего главного противника»[33]. Этот период продолжался до примирения Австрии и Франции в 1756 г., что позволило улучшить и русско-французские отношения.

Франция с опозданием осознала все негативные для себя последствия, к которым привело пренебрежение дружбой с Россией. В лице последней Габсбургская империя приобрела мощного союзника. Сохраняя видимость равнодушия, французская дипломатия искала пути и средства возобновить неосмотрительно прерванный ею же диалог с Петербургом, но после смерти Екатерины I в 1727 г. там не было политической стабильности.

Менее трех лет процарствовал Петр II, внук Петра Великого, умерший от оспы в 1730 г. в неполные 16 лет. Российский престол заняла племянница Петра I, Анна Иоанновна, вдова герцога Курляндского. Фактическим же правителем России стал ее фаворит герцог Э.-И. Бирон, быстро стяжавший всеобщую ненависть. Вице-канцлером продолжал оставаться А.И. Остерман, твердо ориентировавшийся на союз с Австрией. Его линия поддерживалась Бироном. Вместе с тем в Петербурге имелись и противники проавстрийской политики. Их возглавлял фельдмаршал Б.-Х. Миних, президент Военной Коллегии и петербургский губернатор, мечтавший свалить Бирона и Остермана. Именно на него сделал ставку французский поверенный в делах при российском дворе Маньян. Но Миниху не удалось при жизни Анны Иоанновны устранить ни Бирона, ни Остермана. Вплоть до 1740 г. Россия твердо следовала букве и духу Венского договора с Австрией. Когда в начале 1733 г. в результате смерти Августа II возобновилась борьба за польскую корону, Россия вместе с Австрией безоговорочно поддержала сына умершего короля, саксонского курфюрста Августа. Франция же действовала в пользу Станислава Лещинского, ставшего к тому времени тестем Людовика XV.

На протяжении войны за Польское наследство Франция пыталась поддерживать дипломатические контакты с Россией. В 1734 г. с секретной миссией в Петербург был направлен аббат Ланглуа[34]; в 1734–1735 гг. там находился Фонтон де Летан, обсуждавший вопрос о репатриации французских военнопленных, захваченных в Гданьске[35]; в конце 1737 г. в Россию с секретной миссией прибыл граф де Лалли-Толендаль, одержимый идеей возобновления франко-русского союза. Лалли-Толендаль пробыл в России до конца 1738 г. Единственному из французских эмиссаров ему удалось сдвинуть франкорусские отношения с мертвой точки