Через некоторое время Дима Сидорский, сидящий с левой стороны Рутова, улыбнулся и спросил:
– А это правда, Сергей, что ты для своего хрюкающего хозяйства из Франции привёз духи?
Рутов усмехнулся.
– Хотите верьте, хотите нет, можете проверить.
– Сегодня вряд ли удастся проверить. Запахи шашлыков, вина, благоухание наших очаровательных дам перебивают все твои местные ароматы, – Дима посмотрел на Таню. – А не пора ли тебе, дружище, хозяйку для такого хозяйства завести?
Сергей поглядел на Таню, сидящую справа от себя.
– Примеряю тут одну девушку, вот сегодня она вилы научилась держать в руках.
– Ну, ты, друг, даешь! Такое прекрасное создание надо на руках носить, а ты – вилы в руки.
Таня, задорно посмотрев на обоих парней, воскликнула:
– Коль сегодня объявлен день доброты, любви, то объявляю конкурс: кто из вас сделает мне больше комплиментов, за того и выйду замуж.
Сергей понарошку заплакал.
– Я проиграю, потому что говорить комплиментов не могу, а вот приласкать, пригреть на груди – это мне по силам.
Таня дёрнула носиком.
– Ну, дорогой, тогда тебе грозит заниматься этим со своим свинством в одиночестве всю жизнь.
– Значит, такова моя судьба. Но, тем не менее, давайте, друзья, выпьем за самых очаровательных и загадочных созданий природы, которые даже прекраснее моих хрюшек, за женщин и за тебя, Таня, необыкновенную девушку, которой я, быть может, не достоин.
Мужчины выпили стоя.
Потом было много других тостов о дружбе, о жизни. Застолье чередовалось с перерывами. К услугам гостей для их уединения были открыты двери сеновала с укромными местами и бани с двумя комнатами. Рутов симфоническую музыку заменил на медленную, танцевальную. В разгар танцев Сергей сказал Тане и подошедшему Диме:
– Пойду подготовлю лошадь и седло, может быть, кто-то захочет покататься верхом на Фроське. А вы не скучайте, потанцуйте.
Рутов, прежде чем заняться лошадью, решил заглянуть в дом и взять фотоаппарат для доведения своего коварного замысла до конца, запечатлев ухаживания друга за Таней. Когда Сергей поднимался по ступенькам на второй этаж в спальню, оттуда вдруг вышла Люба – дочь главного бухгалтера. Девушка покраснела и сказала:
– Извини, Сергей, я… я хотела показать Коле вид из окна на ферму. Ну и, чтобы веселей было, иду за вином.
В это время из комнаты вышел рослый, плотного телосложения парень, который протянул руку Рутову.
– Я Коля. Работаю в соседней деревне у Брасова и Рысова ветврачом. И извините, что без разрешения сюда зашли.
– Ничего страшного. Дом и вся территория хозяйства в вашем распоряжении, если, конечно, не собираетесь их взрывать.
– Спасибо, Сергей, – Люба взяла Николая под руку и быстро потащила того вниз.
Рутов зашёл в спальню, взял с книжной полки камеру и, уже уходя, заметил, что дверки шкафа для одежды немного приоткрыты. «Странно, – подумал Сергей, – когда он уходил с Таней отсюда, они были плотно закрыты. Наверное, кто-то ради любопытства просто проверил его гардероб. Рутов, не придав этому большого значения, вернулся к танцующим и сделал несколько снимков, неопровержимо доказывающих тайные замыслы Тани и Димы, и только после этого занялся лошадиными делами. Когда Сергей вновь вернулся к Тане, девушка сказала:
– Дорогой, ты обещал покатать меня на лошади.
– Дорогая, это без меня. Можешь попросить Диму, он, кстати, наездник лучше, чем я.
Дима, стоящий рядом, воскликнул:
