Да по́лноте, жизнь только на подлёте,
Вот-вот/намедни протаранит цель:
Неспешный принц, которого вы ждёте
Притащится на белом жеребце
И осчастливит. Так или иначе,
(Но как-то должен в сказках говорят).
А то, что не торопкий – это значит,
Что будет также медленным разврат.
Хотя, девчонки, разве в этом счастье?
(Нет-нет, оно, конечно же в любви),
Ну вот к чему шекспировские страсти?
Нехай уж лучше будет домовит.
Починит краны, дверцы и розетки,
И (Боже) переточит все ножи,
Пускай паршиво/скверно/неважнецки,
Зато уж по-мужицки, от души.
И выпьет. Как же принц и без подвоха?
И храпом телевизор заглушит,
И вы, над ним как следует поохав,
Ему пойдёте обустроить быт.
А утром, встав пораньше, приготовить —
У принцев неуёмный аппетит,
А он весьма неспешно выпив кофе,
Кивком небрежным поблагодарит.
Начнёте гладить белые рубашки,
И ласково встречать его друзей,
Угадывать (всегда и без промашки)
Борща он хочет нонче или щей,
Не лезть, когда хозяин недоволен,
И слушаться. Сегодня же и впредь
И, если пропадает на футболе,
Постельку в ожидании нагреть.
Вот это наша женская награда!
Но травит душу маленький вопрос:
Ну что же было нам от жизни надо?
Ну что ж одним нам, дурам, не жилось?
