На георгинах ширино́ю на́плыви,
Чуть обегая кисточкою воск,
Над башенкой моей Наставницы
Слетал Рождественский снежок.
И блеск зау́ченных надбавок
В глазури снежной у фиалок,
Подразумева́я мерку голубой,
Сгибался старец у ворот хмельной.
Топо́рщился ледок, чуть плессиро́ван,
Над шапкою темнел, чуть очарован.
Меня ввели, так ожидавшую Тебя,
Сюда, в оттаявший притвор.
Голубая розовость щеки,
Растерялась, на платок гляди!
Пели хором… веточки бросая,
Наставь, уразуми, поклоны сотворяя.
Мы шли, всё время огибая,
Снежинки роем между книг.
Цветами сыпя грифель синий,
Не замечая, Бог выточил, и ветер стих.
Воистину! и ты притих!
Христос Воскресе! – рядом старец,
Свои слова припоминая,
Нака́пал со свечи.
То дерево, иль это щель
Большая у стены.
И… в воздухе потеребя бровями,
Летела золотая спинка у хурмы.
2002
