>3«Исповедь мужа» – повесть К. Н. Леонтьева, опубликована в журнале «Отечественные записки» (1867, кн. 7) под названием «Ай-Бурун».
>4…даете уроки великим князьям… – По всей вероятности, речь идет о сыновьях Александра II, великих князьях Владимире и Алексее Александровичах.
>5Лизавета Васильевна — по всей вероятности, жена К. Н. Бестужева-Рюмина.
>6Варвара Васильевна — по всей вероятности, свояченица К. Н. Бестужева-Рюмина.
>7Кока – по всей вероятности, сын К. Н. Бестужева-Рюмина.
Апрель-май 1867 г.
Милостивый государь,
тысячу благодарностей Вам за доброту, с которой Вы мне ответили>1, возвращая рукопись. Многие другие на Вашем месте этого бы не сделали. Вы называете свою критику едкой. Может быть, она и такова, но так как на свете нет такой критики, которая могла бы меня заставить усомниться (хотя бы на мгновение) в истинности и своевременности идей, которые я предполагаю развивать в своих произведениях, то грубая откровенность Вашей оценки мне очень понравилась. Я люблю откровенность (даже когда она мне кажется ошибочной). Вы говорите также, что Вы боитесь, как бы я не был реалистом. Да, милостивый государь, я этого боюсь еще больше, чем Вы, – в отношении привычных форм. Я ненавижу реализм; но, к несчастью, я вырос на его лоне, и, несмотря на все мое отвращение к нему, я все же до сей поры не могу от него отделаться.
Это же отвращение к реализму было причиной тому, что я был немного неприятно поражен выражениями «коровий навоз», «состояние рогоносца», встретившимися в Вашем письме. До сего времени я полагал, что последнее из поименованных выражений могло иметь применение только в водевилях и тому подобном, но никак не для высокого обожествления плотской любви.
Я говорю высокое, конечно, как тенденция, а не как выполнение (этим последним я никогда не доволен, в чем Вы можете мне верить).
С нетерпением буду ожидать Вашей оценки моего другого романа. Возможно, что, так как наши оценки столь расходятся между собой, этот роман Вам более понравится, чем «Исповедь»>2. Что касается меня, то я его нахожу значительно ниже этой последней. Он не возвышается в своих принципах над этой пережеванной вещью, так [нрзб.] определяемой, как мораль XIX века.
Ежели я ошибся в своих ожиданиях с точки зрения чисто литературной, я считаю себя вполне вознагражденным любезной точностью Вашего ответа. Я далеко не разделяю большей части из Ваших оценок, но так как я не сомневаюсь, что будущее за мной, то я просмотрел Вашу критику с некоторым любопытством, смешанным с удивлением. Ожидаю с нетерпением Вашего отзыва об моем другом романе.
Публикуется по черновому автографу (ГЛМ). Предположительная датировка по письму П. Мериме к К. Н. Леонтьеву.
Проспер Мериме (1803–1870) – французский писатель, член Французской академии. Одним из первых во Франции оценил русскую литературу, изучал русский язык. Был большим почитателем и переводчиком А. С. Пушкина.
>1 Мериме написал Леонтьеву после присылки повести «Исповедь мужа» следующее письмо.
11 апреля 1867 г., Париж
Милостивый государь,
мое плохое здоровье заставляет меня проводить зимы на юге Франции. Я возвратился сюда всего лишь несколько дней тому назад, вот почему я столь поздно отвечаю на письмо, которым Вы меня удостоили.
Я прочел с интересом Ваш роман в сделанном Вами переводе. Я не стану Вам говорить ни об ошибках во французском языке, ни о неподходящих или малоупотребительных словах, все это могло бы быть исправлено в течение одного утра. Я хочу беседовать с Вами по поводу самой темы, которую Вы избрали, поэтому благоволите извинить мои критические замечания. Они докажут Вам возникшее во мне уважение к автору.
