Гегелевская «подсказка» сработала как раз в тот момент, когда исследователь уже внутренне был готов всем ходом предшествующих размышлений и обобщений ее принять. Таким образом, была в очередной раз подтверждена на практике закономерность, касающаяся актуализации знаний в процессе мышления, установленная много лет назад в экспериментах К. А. Славской[4].
Впоследствии, развивая эту идею, Андрей Владимирович переформулирует ее в виде парадокса. Помощь не в состоянии принять как раз тот, кто больше всего в ней нуждается. «Помощь действует не прямо, а только опосредованно, через внутренние условия того, кому она оказывается, и лишь только в меру этой собственной активности может быть использована»[5].
Окончательному оформлению континуально-генетической теории предшествовал длительный период экспериментальных исследований мыслительного процесса с применением разработанного Брушлинским метода «микросемантического анализа» протоколов испытуемых. Теоретическое и экспериментальное обоснование концепции было осуществлено в его докторской диссертации «Психологический анализ мышления как прогнозирования (континуально-генетическая теория мышления)» (1977) и в монографии «Мышление и прогнозирование» (1979). В этих трудах мыслительный процесс предстает как «творчески развивающееся понятийное обобщение, по своей природе конструктивное, не просто облекающее в новую форму готовое знание, а насыщающее его новым содержанием и смыслом»[6].
Микросемантический анализ материалов исследования позволил выявить мельчайшие нюансы, повороты мысли испытуемых в процессе решения задач и проследить диалектику прошлого, настоящего и будущего в актуальном процессе мышления. Включаясь в новые связи и отношения, прошлые знания преобразуются в новые, и это открытое новое становится основанием для прогнозирования будущего и дальнейшего движения вперед, основанием дальнейшего развития. «Поскольку тот же самый объект включается в новую систему отношений, сохраняется и развивается преемственность в его познании. Поскольку в новых связях он выступает в новом качестве, осуществляется переход на следующий, более высокий уровень мышления, вырастающий из предыдущего и, вместе с тем, качественно от него отличающийся. Так на основе анализа через синтез обеспечивается взаимосвязь со всеми предшествующими этапами психического процесса и одновременно выход за их пределы… Реализуемая этим «механизмом» непрерывная преемственность всех стадий и компонентов мыслительного процесса означает, что никогда не появляется абсолютно нового предмета познавательной деятельности, вовсе не имеющего внутренних, специфических связей с чем-то уже известным и познанным»[7].
Мышление непрерывно, даже на завершающей стадии процесса сохраняется «зазор» между задуманным и сделанным. Полученный результат мыслительного процесса является основанием для дальнейшего его развития.
Мыслительный процесс всегда является содержательным (а не только формально-динамическим). Это анализ, синтез и обобщение субъектом чего-то, какого-либо содержания. Не операции порождают мышление, а мышление как процесс порождает операции. Операционный аспект мышления необходим, но недостаточен для понимания сущности мышления, он входит в состав более широкого процессуального контекста. «Процессуальное означает: 1) предельно пластичное, 2) непрерывное и 3) первичное по отношению к любой системе интеллектуальных операций и умственных действий…»
