Через некоторое время Паисий пожелал полного одиночества в пустыне. Иоанн сказал ему: «Брат Паисий, я вижу, что ты желаешь безмолвного жития; я имею то же желание, но не знаю, угодно ли это Богу. Помолимся, чтобы Господь по Своей воле устроил жизнь нашу и указал, что нам делать». Они усердно молились целую ночь, и поутру явился им ангел, который сказал им: «Ты, Иоанн, останься здесь и будешь для многих наставником во спасение; а ты, Паисий, иди к западной пустыне, и соберется к тебе множество иноков, и выстроится монастырь, где будут славить имя Господне». После того как ангел изчез, святые подвижники долго еще молились и благодарили Господа. Иоанн остался в скиту и впоследствии сделался настоятелем обители; Паисий же ушел дальше в Нитрийскую пустыню, высек себе в горе пещеру и долго жил совершенно один, целиком отдавшись молитве. Потом стали посещать его желавшие получить от него наставление. Среди лишений и трудов Господь подкреплял его чудесными явлениями и даровал ему сверхъестественную силу творить чудеса и узнавать сокровенные помышления. Этим он оказывал великую помощь тем, кто просил его совета; он наставлял их на путь спасения.
Через некоторое время вокруг преподобного Паисия собралось великое множество подвижников; он руководил ими, назначая одному молитву, другому труд, по мудрому распоряжению своему, зная, что каждому нужно и полезно.
Смиренный подвижник тяготился многолюдством и славой; он ушел глубже в пустыню и провел три года в пещере, не общаясь ни с кем; но потом благочестивые люди отыскали его и стали вновь приходить к нему и селиться вокруг него. Он всех принимал с любовью, хотя и тяготился оказываемым ему почетом и не любил, чтобы добрые дела его были известны. Когда какой-нибудь подвиг его делался известным, он немедленно оставлял его и начинал что-нибудь другое. На вопрос учеников его, почему он так поступает, Паисий отвечал: «Чтобы не повредить делу похвалой и оставить его неприкосновенным, ибо великий вред – похвала людская. Кто трудится из-за нее, тот не спасется; он трудится из-за суетной славы, которая приносит ему вред. Господь же сказал: „Да не узнает левая рука, что делает правая*'». Братьям, спрашивавшим у него, какова высшая добродетель, он отвечал: «Совершаемая тайно».
Однажды один из учеников преподобного Паисия, отлучившись из обители, встретил на пути еврея, который, вступив с ним в разговор, стал хулить Христа и говорить, что Иисус Христос был простым человеком и Мессии еще следует прийти. Ученик, выслушав еврея, отвечал довольно равнодушно: «Может быть, и так». Возвратившись к преподобному Паисию, он заметил, что преподобный обращается с ним вовсе не так, как прежде, а отворачивается от него и не говорит с ним. Это огорчило его, и он спросил:
– Почему, отец святой, отворачиваешься и презираешь ученика своего?
– Кто же ты? – спросил Паисий. – Я не знаю тебя.
– Как не знаешь меня! Разве я не ученик твой?
– Тот был христианином, – отвечал Паисий, – и имел на себе крещение благодати; если же ты тот самый, то почему благодать отошла от тебя и ты утратил образ христианина? Что случилось с тобой, расскажи.
– Я ничего не сделал, – говорил огорченный ученик, – прости меня, отец святой.
Но преподобный не смягчал гнева своего и говорил ученику:
– Отойди прочь с отрекшимися от Бога. Я не хочу говорить с тобой.
Ученик заплакал и стал снова уверять, что он ничего не сделал.
