Она всматривалась в раздутую в ширь злую тётку, которой художник постарался придать как можно более объёмистые габариты, и какая-то смутная тревога росла в её душе… перед глазами вновь вставала поляна с разбросанными остатками одежды, чёрный шерстяной свитер – то, что раньше было свитером…
– Ну причём здесь эта мисс Эндрю?! – вскричала в слезах Катя. Она захлопнула книгу и швырнула её в дальний угол комнаты. Рыдая, она повалилась на кровать и зарылась лицом в одеяло.
– Милая! Что случилось? – голос мамы слегка утешил девочку. Как ни крути, а в восемь лет самостоятельность имеет свои пределы. Она обняла маму и прижалась к её груди.
– Ну! Не плачь, крошка! Всё позади! Тебе нечего бояться! Ты дома! – нежно говорила мама, гладя и целуя золотистую макушку девочки.
– Но там что-то случилось! Ужасное! – всхлипывала Катенька. – И мне почему-то кажется, что это… – она сделала паузу, подбирая подходящие слова, – что это как-то касается меня.
– Не бери в голову, глупышка!.. Ты просто увидела то, что тебе нельзя было видеть, – произнесла мама, кусая губы, очевидно злясь на дедушку. Но тут же одёрнула себя, вспомнив нечто важное. – Вставай! Ты же, надеюсь, не забыла?.. У тебя день рожденья! И нечего его портить слезами! Пошли будем торт кушать!
Этот последний довод оказался самым убедительным, и Катенька, улыбнувшись, снова крепко обняла маму.
– А какой торт?
– Твой любимый.
– Правда? «Таврический»?
– Да, милая!
– Ура! Я люблю тебя, мамочка!
– И я тебя, Солнышко! Давай, идём умоемся и будем кушать.
Спустя годы Катины кулинарные пристрастия не изменились, и на завтра, на день шестнадцатилетия, было заготовлено всё то же творение крымских кондитеров. Творение ютилось в холодильнике, в ожидании решающего дня. А именинница ворочалась в постели, не в силах уснуть. Завтра он придёт к ней на день рожденья! Саша. Мама долго скандалила, когда узнала, что у Кати появился парень и, что он старше её на восемь лет.
– Где это видано! Ведь ты ещё ребёнок! – Мамы, они такие мамы! «Неужели я такой стану?» – подумала Катя. «Впрочем, мне ещё до этого далеко!». Она напомнила маме, что та сама вышла замуж за человека (Катиного отца) старше её на 10 лет.
– Да, но мне тогда было восемнадцать!
– А это что-то меняет?
– Это меняет очень многое! – воскликнула возмущённая родительница. – Я была уже взрослой и чётко осознавала, что мне нужно!
– Знаешь, это всё субъективные категории! Я тоже могу сказать, что я сейчас взрослая и чётко осознаю свои потребности! И ведь так оно и есть!..
– Взрослая?! – мама нервно-показушно расхохоталась. – Ты в какой класс ходишь? Взрослая!
– О Боже! – Катя уже не выдерживала. – Да при чём здесь класс? Учиться можно и до тридцати!.. Взрослым человек становится тогда, когда всерьёз полюбит кого-то! Когда в нём проснётся потребность жить для кого-то! Я так считаю! – подытожила Катя, гордо подняв подбородок.
Мама молчала, не зная, что возразить на красноречие уже явно взрослой дочери.
– Ты так сильно его любишь?
– Мама, у меня нет прибора, измеряющего силу любви! – раздражение всё ещё требовало выхода… После глубокого вздоха, Катя продолжила: – Люблю! Сильно люблю! А разве можно по-другому любить?! Ты папу любила?
Маму явно уколол вопрос дочери. Она сжала губы и отвернулась.
– Зачем ты!.. Ты забыла, какой завтра день?
– Да помню я, мама! Но ты сама провоцируешь ссору! Прости!
