В исследовательском азарте я решил ещё раз обратиться к источнику высоких знаний. И, конечно, сделал это самым идиотским способом. Исполненный самоуверенности, я уселся на землю в центре площадки, закрыл глаза и расслабился. Затем я мысленно открыл все энергетические центры, представил яркий луч в бесконечность и по нему потянулся вверх. Через мгновение на меня, словно удар дубиной, обрушился поток информации, и я без чувств завалился на землю.
Очнулся я оттого, что чьи-то сильные пальцы ощутимо давили мне между бровей, под носом и в подзатылочной ямке. Превозмогая головокружение, я открыл глаза и увидел озабоченные лица дедов.
– Ну, ты и охламон! Кто ж так делает! Равно, как в темноте плясать на кромке обрыва. Как голова? Нас видишь? – сердито проскрипел дед Семён.
– Всё в порядке.
К собственному удивлению я быстро пришёл в себя, и, стряхивая остатки перегрузки, поднялся с большим желанием продолжить занятия.
– Я готов.
Деды переглянулись, хмыкнули, улыбнулись в усы и разошлись по разные стороны площадки. От их утренней немочи не осталось и следа. Молодцы, да, и только. И снова я поразился их необыкновенным способностям.
Первым за меня взялся дед Пахом и продемонстрировал древний способ борьбы в окружении, иногда называемый «пляс». Около получаса я пытался его достать всеми известными способами, а он кривлялся и, казалось весь болтался, как марионетка на нитках. Но я отлично видел, что он не сделал ни одного лишнего движения. Разъяснив, что к чему, дед Пахом попутно ответил на мои многочисленные вопросы и уточнения. Затем он показал энергетический удар на расстоянии и объяснил хитрую суть этого приёма, строго-настрого предупредив, что таким способом в ярости можно покалечить любого человека. Дед Пахом отпустил меня на полчаса, «сбегать за угол», и затем за меня взялся дед Семён.
Пряча руки за спиной, он кивком головы пригласил меня подойти. Когда я приблизился, то увидел, что дед протягивает мне длинные чёрные ножны с настоящим клинком. Я осторожно взялся за рукоять и с мягким шипением вытянул удивительной красоты и изящной гармонии длинный, чуть меньше полутора метров, меч с зеркально отполированным клинком. На сверкающей поверхности лезвия чётко выделялся сложный узор, но не двух цветов, как на классическом дамаске, а трёх: тёмно-серого, светло-голубого и зеленовато-золотистого. Гарда из жёлтого металла имела причудливую форму, в виде стилизованных крыльев. Довольно большая, массивная рукоять из какого-то белого материала изображала чешуйчатое тело змеи. Навершие представляло собой змеиную голову, кусающую птичью лапу. Я залюбовался оружием и очнулся от скрипучего голоса деда Семёна:
– Осторожно. Не касайся острия, останешься без руки. Больно остёр. Точить вовсе не треба. Принимай подарок от нас с Пахомом. Теперь он твой.
– Благодарствую! Но откуда он. Это ж сокровище немыслимое!
– Откуда, откуда. Оттуда. От дедов и от их дедов и прадедов. А сейчас его убери, не для учёбы он, а для боя или ещё для чего. Тебе виднее. Наш дед говорил, душа в нём живёт. Поймёте друг дружку, он поможет в суровую минуту, не подведёт. А имя ему сам дай. Послушай и назови.
Я вгляделся в узор клинка и мысленно потянулся к мечу. Вокруг разлилась тишина. В голове зазвучала тихая мелодия и торопливый шёпот, который пытался что-то мне объяснить, и в непонятных словах я уловил лишь сочувствие, призыв и… имя.
