Трезво мыслить не получалось. Желание и страсть опьяняли. Лучшие минуты встречи с незнакомым мужчиной только начинались…
Его теплое дыхание, скользившее по спине и шее, поднимало в ней жгучие волны эйфории, никогда раньше, не испытывавшей, ничего подобного. Он это делал ангельски нежно, для нее… похожей в эти мгновенья, на само божество.
Ее никогда так не возносили. Она, так удивительно, хотела отдать себя в руки кудесника. Наконец-то она могла утолить нестерпимый голод своего тела и своей души.
Он встал на колени и языком, кружил вокруг пупка и темного треугольника, ее ноги задрожали и весь мир вдруг перевернулся, ее понесло в страну, где правят только чувства, наполнявшиеся, разливающейся терпкой эссенцией с запахом луговых трав, теплого, бархатного лета.
Она стала неистово теребить его мягкие вьющиеся волосы, потом обхватив за шею и слившись воедино, изогнулась, в бешеных схватках экстаза. Ее тело звало его, она вдруг почувствовала, что сходит с ума от этого приступа, сжигавшего ее тело. Этому неистовому желанию еще и еще, нужен был выход…Она безудержно начала ласкать влажными пальцами его вожделенную плоть.
Он потянулся к ее розовым соскам, окруженным четкими темно-розовыми ореолами. Его пальцы нежно, словно легкий ночной ветерок, обхватили ее грудь, вожделенно сжимая.
Она пыталась вернуть ему хотя бы капельку того исступленного восторга, которым он наполнил все ее существо, каждую ее клеточку, болезненно отзываясь в судорожно сжимавшихся мышцах. Эта потребность становилась все острее… сев на него, не сводя глаз с его лица, она стала медленно целовать его волосатую грудь, продвигаясь все ниже и ниже, доводя его до такого же иступленного сдвига сознания, какое испытывала сама. Он невольно застонал, когда его, вертикально стоящий часовой, стал медленно погружаться в ее очаровательный ротик, охваченный ее полными, чувственными губами, он то появлялся, то исчезал в пучине… от мучительного наслаждения… он наконец, доведенный до края терпения, вздрогнул и бережно подняв ее над собой, перевернулся вместе с ней и мощным движением бедер, глубоко проник в ее истекающую и зовущую лагуну. Она безумно долго этого ждала, целую вечность. Слившись, они просто хрипели от счастья, став рабами и владыками друг для друга.
…Она проснулась от дождя за окном. Лишь ветер качал занавески. На столе лежали две карты. – Что это было? Игра, так же внезапно закончилась, как и началась. Где этот молодой человек? – Мысли быстро пронеслись в голове.
Дождь лил вторые сутки. Она шла по улице темным вечером, прохожих давно не было видно, а на углу старая женщина продавала цветы. Она протянула Маргарет, последний синий букетик. – Возьмите на счастье, – сказала она. У Маргарет от досады навернулись слезы… – Где же он и оно, счастье то?
Никон, расставшись с Маргарет, еще не остыв от ее горячих поцелуев, твердил себе, что не может ей рассказать всю правду, о происках времени, о многом другом, во все это трудно было поверить, он твердил себе, что вернется, как только почувствует, что можно…вернуться, но даже ветер смеялся у него за спиной, так наивна и смешна, была его мечта. Так бывает, что счастье, как звонкий крик, разлетается эхом, оставляя лишь стылый шум. Куда и зачем он шел, вглядываясь в туман и представляя лицо Маргарет, что он искал? И ему подпевала только эта непогода… И тогда, он решил: – Будь, что будет, но я расскажу ей всю правду.
