Китаец поспешно отпрыгнул, но несколько мельчайших крупинок все же попало ему на кожу лица. Он чихнул и, вдруг перекосив рот, уставился в глаза Толстяку.
Толстяк мучительно нахмурился и медленно проговорил длинную фразу на китайском языке – которую вызубрил два дня назад.
Коридорный повернулся и медленно проследовал к своему месту. Толстяк облегченно выдохнул.
– Подействовало, – прошептал он, обращаясь к самому себе, – теперь косоглазый часа два сидеть будет за своим стульчиком… в полном анабиозе. Да, убойное зелье я получил от своего… хозяина.
Толстяк оглянулся по сторонам. Дверь в номер, который был ему нужен, находилась всего в двух шагах от того места, где он стоял.
– Заперто, – бормотал себе под нос Толстяк, легонько толкая дверь, – но это не беда, конечно…
В ход снова пошла отмычка, и через минуту дверь открылась. Толстяк прошел в гостиную. Шторы были опущены и в комнате замерли густые сумерки. Толстяк щурил глаза, стараясь в полумраке рассмотреть интерьер комнаты, но света почему-то не зажигал.
* * *
Плавая неясным серым пятном по темной гостиной, Толстяк едва ли не на ощупь что-то искал. Наткнувшись наконец на настольный светильник, Толстяк невнятно вскрикнул – очевидно, он искал именно этот предмет.
Он достал из кармана зажигалку, щелкнул колесиком, и когда ровное бензиновое пламя рванулось вверх, осторожно поставил зажигалку на стол и при неясном трепещущем свете, вынул из кармана баночку с тем самым белым порошком. Из внутреннего кармана легкого летнего пиджака появился блокнот.
Толстяк оторвал листочек и, примерившись, поместил его внутрь округлого корпуса светильника так, чтобы электрическая лампочки находилась непосредственно под листочком бумаги.
После этого Толстяк сделал небольшую паузу, всплеснул руками, как бы готовясь к чему-то важному и, затаив дыхание, осторожно высыпал на листок весь белый порошок из баночки. Затем он сунул пустую баночку, предварительно тщательно закрыв ее крышкой, в карман, а из складки манжеты пиджака извлек маленький бумажный пакетик.
Перед тем, как вскрыть пакетик, Толстяк плотно обмотал лицо случившимся на спинке стула полотенцем. В пакетике оказался угольно-черный порошок, совершенно сливающийся с комнатной темнотой.
Тщательно следя за тем, чтобы ни одна крупинка не попала ему на руки, Толстяк высыпал черный порошок на листок бумаги – прямо поверх белого порошка.
– Готово, – глухо прозвучало из-за полотенца, – теперь когда она включит светильник, лампочка быстро прогреет бумагу, белый порошок начнет испаряться и, попав в ее легкие, лишит его возможности двигаться. И тогда дело дойдет до черного…
Толстяк вытер вспотевшие руки о штаны и, пятясь, стал отходить к двери. Шум, раздавшийся из коридора, заставил его крупное тело вздрогнуть. Толстяк взмахнул руками, словно обо что-то споткнулся и едва не упал на самом деле – и сбил со стоящего у стены гостиной столика – стакан.
Стакан грохнулся об пол и разлетелся сотнями осколков. Толстяк прошипел невнятное ругательство. Он наклонился было, чтобы собрать осколки, но приближающийся шум мгновенно выпрямил его.
– А… А-ат… А-атвали! – на чистейшем русском прогремело из коридора.
Толстяк явно узнал этот голос. Он моментально изменился в лице, сорвал с себя полотенце и, судорожно скомкав, швырнул в угол. Сотрясаясь от охватившей его тело дрожи, он рванулся к двери, тихонько приоткрыл ее – и не смог удержаться от облегченного выдоха.
