– Он погиб?
– Нет. Благополучно вернулся домой. Продолжил дело своего отца. Только так и не смог избавиться от чувства вины. Оно его и уничтожило в конце концов. Он страшно умирал, от рака… были чудовищные боли… он все твердил, что это ему наказание свыше. Наказание за миллионы загубленных жизней. Он умер в 50-х… совсем еще не старым. Перед смертью просил прощения и отпущения грехов. Не знаю, получил ли он его. Не мне его осуждать или оправдывать. В те годы я был совсем несмышленым ребенком.
– Так значит мы с тобой по разные стороны баррикад?
– Какие теперь баррикады? Сын за отца не в ответе. Я тогда был младенцем. Германия пережила свой позор и избавилась от чумы. Неужели в вас еще кипит ненависть?
– Конечно нет. Меня тогда не было еще даже в планах. Я не воинствующая фанатка. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
– Пусть. – Фридрих опрокинул еще стопку.
Марианна задумчиво потягивала шампанское.
– Уж не война ли источник вашего благосостояния?
– Надеюсь, нет. У нас было дело еще до войны. Отцу удалось развить его, а я продолжил. Хорошие продукты нужны людям всегда. Теперь у меня несколько направлений бизнеса. Но, думаю, тебе это неинтересно.
– Ты женат?
– Да. Жена моя ровесница. Сыну 50 лет, внуку 25. Не густо, но так уж случилось. Сын работает со мной.
– У меня тоже муж и дочь.
– Я не уверен, что хочу знать подробности вашей личной жизни, дорогая Марианна. Мне хочется думать, что ты принадлежишь исключительно мне.
– Я никому не принадлежу. Даже себе.
– Я понимаю, но позволь мне хотя бы помечтать об этом. Мне не хватает здоровых иллюзий. Я закажу ужин?
– Пожалуй. На твой вкус. Эти названия мне ни о чем не говорят.
Покончив с ужином, Фридрих рассчитался, оставив щедрые, как показалось Марианне, чаевые. Он шепнул официанту что-то и тот кивнул, приглашая Фридриха и Марианну идти за ним. Марианна, заинтригованная, шла, держа Фридриха за руку, по полутемным коридорам. Официант распахнул перед ними дверь комнаты, в которую они вошли. Дверь за ними закрылась. Комната была совсем небольшой, без окон, в углу стоял подсвечник с тремя свечами. На полу и стенах были ковры, а вдоль периметра разбросаны подушки. В центре комнаты высился кальян.
– Очень романтично. – Марианна с интересом рассматривала обстановку.
– Я люблю здесь бывать. Никто не потревожит нас. Тут самая лучшая смесь для кальяна.
– Я не курю.
– И не надо. Просто набери смесь в рот и подержи. Этого будет достаточно. – Фридрих опустился на пол, увлекая за собой Марианну. Она не сопротивлялась. Обстановка действовала на нее возбуждающе.
Фридрих аккуратно снял костюм и повесил его на стул, одиноко стоящий в углу. Марианна скинула платье. Ей было немного неловко предстать обнаженной перед Фридрихом, и она осталась в белье. Фридрих мягко, но настойчиво снял с нее бюстгальтер и трусики, заставив остаться ее в костюме Евы.
– Не смущайся, тебе нечего стыдиться… в отличие от меня. Но я тоже не буду. – Фридрих взял в рот сосок кальяна и втянул дым в себя. На мгновение он задержался в сидячей позе, потом лег на ковер в расслабленной позе.
Марианна поцеловала его живот, он надавил ей на голову, и она ощутила во рту его мягкий член. Фридрих тихо застонал. Марианна начала массировать член языком, отчего он немного набух. Устав, Марианна взяла в рот другой сосок кальяна и набрала дым в рот. Губы защипало, Марианна выпустила дым, но все же ощутила легкий эйфорический эффект. Фридрих ласкал ей грудь и бедра. Потом он перевернул Марианну на живот и мягко вошел в нее. Марианна подалась ему навстречу, вращая ягодицами. Фридрих вскрикнул и извергнулся.
