Изгоняющие дьявола - страница 62



Подарком была подвеска из двух сердец, усыпанных бриллиантами, и Марианна подумала, что Гюнтер не лишен романтичности, как и его отец. Все же яблоко от яблони… Но подвеска была красивой, изящной и по всей видимости дорогой. Марианна отправила Гюнтеру СМС с благодарностью, а он ответил, что сделал подвеску на заказ специально для нее, поэтому и опоздал с подарком. Марианну умилило столь трогательное внимание к ее персоне.

Владлен назначил встречу недалеко от их офиса, прямо на углу дома. Он подъехал на машине и посигналил Марианне, которая сиротливо стояла, ежась на холодном ветру. Марианна юркнула в машину.

– Давно ждешь? – Владлен тронулся с места.

– Нет, только подошла. Ненавижу опаздывать.

– Уважаю пунктуальность.

– Почему нельзя было подъехать к офису? Что за таинственность?

– Не хотел, чтобы нас видели вместе. И тебе это зачем? У тебя муж как-никак. Да и Гюнтеру могут доложить невзначай. Я слышал, он ревнив.

– Что за бред! Мало ли какие у меня могут быть дела?

– И все же так будет лучше.

– Ладно, проехали. Куда едем?

– Ко мне на квартиру. Я тут снимаю неподалеку.

– Снимаешь? Ты же говорил, что у тебя здесь клиника. Я думала, ты тут живешь.

– У меня дом в Германии. Пока я живу в Лондоне. В Москве снимаю.

– Понятно.

Владлен остановил машину возле дома старой постройки. По каменной лестнице с деревянными перилами они поднялись на 3 этаж, и Владлен открыл дверь в одну из квартир на лестничной площадке.

Квартира была небольшой, но уютной, с высокими лепными потолками. Мебели было мало, но вся она была старой, как будто куплена оптом в лавке антиквара. На просторной кухне располагался внушительного размера стол, у стены притулился буфет, явно дореволюционного образца. Марианна села на табурет.

– Недурно. Это твое или хозяина?

– Все хозяйское. Я не привык таскать за собой вещи, а уж тем более мебель.

– Жаль. Мебель мне очень нравится. Обожаю антиквариат.

– Я тоже. Но пока мне не до этого. Я пригласил тебя для серьезного разговора.

– Я вся внимание.

– Может, заваришь кофе? Под него легче разговаривается.

– С удовольствием. Я мечтала об этом всю дорогу. Ужасно мерзну все время. По-моему в нашем офисе экономят на батареях. – Марианна подошла к плите. – Ну, давай турку! И кофе.

Разлив дымящийся напиток по фарфоровым чашкам, Марианна села напротив Владлена и подперла лицо кулаками.

– Ты не хочешь поиметь меня, скажем, на кухонном столе?

– Не хочу мешать кислое с пресным. У нас будет серьезная беседа, и секс явно неуместен в таком случае.

– Ты меня заинтриговал. Секса не хочешь, пьешь только кофе, съемная квартира… очень интересно!

– Тебе будет еще интереснее, когда ты узнаешь, о чем я хочу тебе рассказать. Даже не рассказать, а попросить тебя.

– Я уже заинтригована. – Марианна с интересом посмотрела на Владлена. – Ну, проси, пока я добрая.

– Знаешь, так трудно бывает начать, особенно если приходится просить.

– Не стесняйся, – Марианна приободрила Владлена, – будь смелее!

– Хорошо. Начну с главного – с моей просьбы. Помоги мне вернуть мою собственность. Мой замок. Тот, где ты познакомилась с Фридрихом.

– Так это твоя собственность?! Очень неожиданно!

– Да, это мой родовой замок. Мои предки жили там всегда, с самого его основания. Я расскажу тебе всю историю, чтобы ты поняла меня. Мой отец знатного немецкого рода, он женился на русской и родился я. Отец не привык себя в чем-то ограничивать, особенно в удовольствиях. Он изменял матери, совершенно не стесняясь и не скрывая такого поведения. Она не могла с этим смириться и уехала от него в Россию, где ему трудно было ее достать. Какое-то время они не общались, но потом она простила его. Началась переписка, телефонные звонки, отец умолял мать вернуться, но она категорически не хотела этого делать. Они так и не развелись. Отец не собирался жениться второй раз, а мать не собиралась замуж, поэтому всех все устраивало. Я подрос и тоже начал общаться с отцом. Он был веселым и жизнерадостным человеком. Я приезжал к нему в Германию, он водил меня по самым злачным местам, сорил деньгами. Домой я увозил кучу подарков и денег, разумеется. Я полюбил его, он импонировал мне.