Я хотел возразить, но встретился со стальным взглядом карлика. Для пущего эффекта дварф сдвинул стальные брови, и, добившись того, что я взял оружие, сложил сильные, словно выкованные в горниле кузниц, руки на груди:
– Бери, пока я не передумал. И я не потерплю никаких возражений, – отмахнулся он от меня квадратными перстами и стиснул кулаки так, что костяшки побелели на его крепких руках. История говорит: «Бойтесь дварфов, дары приносящих…» – а всё из-за их патологической скупости. Им очень сложно сделать подарки, и потому моего друга просто разрывали сейчас две противоположности.
– Я благодарен тебе, К'Йоевгхан. Это – неоценимый подарок. – Его вроде немного отпустило.
– Знал бы я, – низко пророкотал К'Йоевгхан, – что у вас тут, у людей, такая сумятица у наёмников, никогда бы к вам не сунулся.
– Что-то ты не очень-то жаловался, когда мы с тобой золото в прошлый раз собирали, – усмехнулся я, припомнив недавний контракт.
– Так то золото, – поднял вверх указательный палец дварф, – оно ярко блестит, а здесь, если не надувательство, то просто дурно пахнущая… глупость! Какой вот тебе смысл был снова связывать себя контрактом с Орденом? Тебе следовало разбить пару драконьих яиц о их головы, а не соглашаться. Ты очень не прав, приятель!
Я вздохнул.
– Я этого не понимаю, категорически! – снова отмахнулся руками дварф. – Не проси, я с тобой ни за что на свете не пойду, – он отвернулся в сторону, чего-то ожидая и замер. Наверное, он ждал, что я буду его уговаривать. В этот момент я понял, насколько мне доверяет мой друг. Если прямо сейчас настоять, то он пойдет, даже несмотря на своё предчувствие.
– Я понял тебя, К'Йоевгхан. Я тебя и не прошу, это мое личное, понимаешь? – попытался дать намёк я ему.
– Личное говоришь? – Он растёр свою бороду сверху вниз правой рукой. Этот жест у дварфов означал многое. К'Йоевгхан сдвинул брови и сказал:
– Вот у меня на севере ещё жена и дети, вот это личное – я понимаю, а что «личного» ты нашёл в Ордене – не знаю. – Я пожал плечами.
– Друг, я не прошу тебя идти со мной в этот раз. – Эти слова прозвучали так, словно их произнёс не я. Настолько их тон отличался от моего обычного. Дварф впервые за долгое наше путешествие оставался нем, затем вздрогнул, как от испуга, оторвавшись от своих мыслей. Он снова покачал головой и кинул:
– Ладно, будь по-твоему, старина, – он похлопал меня по плечу. Дварф смог это сделать только потому, что я сидел. – Когда закончишь свои дела, приезжай к нам в Синие Горы. Буду тебя ждать.
– Договорились, – протянул я ему руку, и мы скрепили рукопожатием это устное соглашение.
– Не прощаюсь, – буркнул дварф рассерженно и ушёл. Не оборачиваясь, К'Йоевгхан отошёл к двери и грубо хлопнул ей так, что штукатурка отлетела, засыпав весь порог. Сердце пропустило удар. Я покачал головой: «Ну что за ребячество?» И немного погодя вышел в сторону манежа.
В коридоре дварфа уже не было.
Сразу напротив моей комнаты, в глубокой нише, стояла в половину человеческого роста фарфоровая ваза. Мимо меня по коридору проехала тележка с фруктами и овощами. Торговец, не отпуская ручную кладь на колёсах, кивнул мне на свои товары, предлагая их, но я отрицательно покачал головой. Тогда он пошёл дальше по выложенной здесь мозаике.
Спустившись ниже, я увидел дварфа-кузнеца, который заливал какую-то жидкость в своеобразный механизм печи. Брызги летели во все стороны, попадая и в огонь, который с жадностью принимал их в свои объятья, и на фартук, без того имевший весьма невзрачный и затрапезный вид. Посмотрев вниз, дварфийский кузнец взял щипцы и начал извлекать вылезающие из машины небольшие бронзовые пластинки. «Ламеллярный доспех! – догадался я. – Похоже, здесь вовсю идёт подготовка к предстоящему турниру».
