Слушавшие хохотали до слез.
– Вам то смешно. А мне каково было?
– За чудесное спасение и выпить не грех! – подал голос Акимович.
Солнце поднялось из за гор, стало совсем тепло. Дети бегали вокруг костра и зимовья, играли, хохотали. Закипела вода для ухи. Бросили почищенную рыбу. Когда рыба закипела, кастрюлю отодвинули от большого огня, бросили зелень, подождали немного и сняли кастрюлю с огня. Георгий нанизал на шампура мясо, начал пристраивать шампура над углями. Минут через пять поплыл аромат шашлыка. Шашлык подрумянился, Некоторые шампура Георгий начал снимать с углей. Уха немного остыла, ее можно было уже есть.
– Дети, обедать! – закричала Лина ребятишкам.
Оба мальчика и девочка подбежали к костру.
– Что будет? – спросила их Лина.
– Я пилог осетинский хоцу, который тетя Циала делает, – сказала девочка, немного картавя.
– Вот, бери, бери мое зрлото, – Циала подала девочке кусок пирога с сыром. Потом притянула ее к себе и поцеловала в щеку.
– Ангел, ну прямо ангел!
– Ничего не могу сказать плохого о ней, – сказала Лина, – кроме одного…
– Кроме чего?
– Папу любит больше, чем меня. Даже иногда обидно.
– Это правда? – спросила девочку Зарема.
– Ну это же папа! – удивленно развела ручонками та, чем вызвала смех.
– Молодец, – чмокнула ее Зарема в щечку, – только маму тоже любить нужно.
– А я люблю и маму тоже. Сильно-сильно!
– Все верно. Молодец, золотко. А вы отстаньте все от человека, чего пристали? – сказал Владимир.
Мужчины выпили еще. Михаил и Акимович по полному стакану.
– Все, мне больше не наливайте, – сказал Михаил.
Разлили уху. Сваренная на костре из свежайшей рыбы, она мгновенно выбила хмель у выпивших.
– Как будто и не пил, – сказал Акимович, вытирая пот со лба.
Георгий налил под шашлыки. Сделанные из свежего бараньего мяса, они шли на природе прекрасно.
– Я бы дома и половину бы не съела от того, что съела сейчас, – удивлялась Зарема.
– Кушай, тебе за двоих нужно есть, – сказала Лина.
После обеда взяли покрывало и пошли ближе к речке. Поток воды пел красивую песню, журча и булькая. Речка текла как в тоннеле. Кусты, росшие на ее берегах сплетались вершинами над ней, образуя галерею. А над всем этим стояли могучие, в несколько обхватов, деревья – кедр, ильм, ель, ясень, дуб. Листья на них почти облетели. Зарема заметила лиану, на которой висели гроздья красных ягод. Он подошла и сорвала одну гроздь, показала Акимовичу.
– Что за ягода, Акимович?
– Это лимонник. Очень помогает от усталости, от пониженного давления. Особенно косточки. В Приморье делают из него варенье или просто пересыпают сахаром и зимой пьют с чаем. Бодрит очень хорошо. Но тебе пока его не нужно есть. Вот родишь, тогда я тебе дам его для чая.
Владимир взял полиэтиленовый пакет, пошел рвать лимонник.
– Володя, – крикнул Михаил, – ты рви с других лиан тоже, вон рядом еще три. Птичкам нужно оставить.
– Так я рву только снизу, а основная масса ягоды вон наверху, – ответил Владимир.
– Ясно, – Михаил махнул рукой.
Через некоторое время Владимир принес пакет, довольно прилично наполненный ягодой лимонника.
– Как его консервировать? – спросила Зарема.
– Обрываешь ягоды с веточек, – начал объяснять Акимович, – складываешь в банку и пересыпаешь сахаром. Сахара не жалей. На килограмм лимонника нужно примерно два килограмма сахара. Иначе забродит и будет вино. А так пустит сок, пропитается сахаром. Чайную ложку сока или ягоды в чашку чая и будешь целый день бегать, не зная усталости. Хорошо бы туда еще положить молодой корешок жень шеня, но его сейчас трудно найти в тайге, не сезон.
