Любовь зла – полюбишь и… такую гадюку, как Снежана.
Когда я вышла из ванной, то не сразу увидела сидевшего в кресле Борисова.
– Я думал, ты решила сидеть под душем до утра, – мрачно произнес мужчина.
– Ты что не спишь? – спросила я, не желая сейчас разговаривать с мужем.
– Тебя жду. Поговорить нужно.
– Давай все завтра, – предложила я, взглянув на часы. – Уже половина третьего. Спать осталось не так и много.
– И все же ты скажи, с какого перепуга ты решила развестись? – настойчиво проговорил Евгений.
– А что, факта твоей измены мало? – спокойно спросила я.
– Я мужик, мне нужен секс. Яркий безудержный секс, а не те крохи, что способна давать ты, – Борисов явно пытался побольнее ударить меня словами. – Мне нужна баба в постели, а не курица, которая думает лишь о своем мелком цыпленке. Ты же никчемная и блеклая, на такую, как ты, никто не позарится.
Слова больно ударили по мне.
Было обидно. Но я затолкала обиду поглубже в сердце.
Не хочу показывать Женьке, как ранят меня его слова.
– Ты зачем оскорбляешь ребенка? Маришка – твоя дочь. Как можно называть собственного ребенка «мелким цыпленком»? – гневно спросила я.
– А разве я не прав? Это же твоя маленькая копия. Поддерживает все твои дурацкие идеи. Из нее вырастет такая же никчемная посредственность, как и ее мамаша.
– Замолчи! Не смей так говорить! – тигрицей зарычала я на Борисова.
– А то что будет? – с презрением усмехнулся муж. – Но ты права. Марина – моя дочь, и я обязан позаботиться о ней. Поэтому завтра утром… вернее, уже сегодня я отвезу девочку к матери. С этого дня Марину будет воспитывать моя мать. Ты будешь видеть мелкую только по праздникам. Или когда я разрешу.
– Ты сошел с ума? – дрожащим голосом спросила я.
Это был самый большой кошмар в моей жизни. Не хочу потерять Маришку!
– Я все решил. Нельзя позволить тебе влиять на неокрепший разум ребенка. Не хочу через несколько лет получить такую же «курицу», как и ты. Так что утром я отвезу Марину к матери, – вынес свой вердикт Евгений и с презрением добавил. – Хоть отдохну от ее рева и истерик.
– Нет. Я против, – попыталась возразить я, но муж не желал меня слышать.
– Это решенный вопрос. Ты дрянная мать, только портишь ребенка своими заскоками, – отмахнулся от меня Борисов и направился в спальню. – Все, я спать. Рано утром мы с дочерью выезжаем… – походя произнес он. – Да, можешь собрать вещи Марины. Но много не складывай. Пора учить мелкую обходиться минимумом одежек. А то только на нее и идет наш семейный бюджет.
Я в шоке смотрела на спину уходящего мужа. Это каким мерзавцем нужно быть говорить такие вещи о собственном ребенке? Он просто чудовище!
Лишь такой самоуверенный эгоист, как Борисов, мог принять решение перевезти Маришку к своим родителям. И он, скорее всего, не спросил Викторию Павловну, согласна ли та воспитывать внучку. Не думаю, что она будет рада подобному «сюрпризу».
И вообще, как он смеет отбирать у меня дочь? На каком основании? Я что, плохая мать? Маришка у меня всегда накормлена и одета в чистое. Я занимаюсь с дочкой: мы учим буквы и цифры, читаем по вечерам сказки.
Да у меня растет чудо, а не дочь!
Так. Стоп.
Это что, Борисов таким образом пытается отвлечь меня от мысли о разводе?
Вот же гад!
* * *
Ночью я почти не спала. Все думала и решала, что мне дальше делать.
Мысль о разводе я, конечно, не оставила. Только нужно придумать, куда нам с Маришкой податься. А это очень непросто.
