Я так не хотела верить в то, что видела. Настолько же сильно, как хотела оказаться дома, в нашей супружеской спальне, и вычеркнуть этот день из своей жизни.
Только судьба решила макнуть меня в осознание реальности по самые уши. В пахучую коричневую реальность в виде счастливого лица моего супруга.
Мой муж улыбался и приветствовал длинноногих гостий в мини-платьях. Он вышел прямо к охране и лестнице с той стороны террасы и провожал девушек вперёд, в эпицентр праздника. Он приобнял одну из них, брюнетку, за талию, погладил большим пальцем кусочек голой кожи, и указал куда-то рукой.
И, конечно, он был слишком занят, чтобы заметить меня, стоящую в темном коридоре. Оглушённую разочарованием, обидой и болью.
11. Глава 10. Прозрение
Домой добралась как в тумане, попросила Настю вызвать такси. Сочувствие на её лице почти добило меня прямо в отеле. Туфли остались где-то в лифте, и я совсем забыла о них, вошла в коридор босиком и заперла дверь. На все замки изнутри.
Чтобы даже если Макс решит вдруг объявиться дома, он не смог этого сделать. Пусть ночует на улице, в своём отеле, в машине, у мамы, где угодно. Я не хотела его видеть.
Я прошла в гостиную и вылезла из неудобного платья, чтобы тут же отчаянно швырнуть его в стену.
На тех моделях с доп.услугами оно смотрелось бы шикарно. Теперь понятно, в кого Макс хотел меня превратить, когда дарил такие вещи, те женщины были ему привычнее и ближе.
Я осела на пол, и эмоции обрушились на меня со всей мощью. Из головы не шла рука мужа, по-хозяйски обнимавшая брюнетку сомнительной профессии. Как часто он встречал их там и обнимал, когда говорил мне, что задержится на работе? Ночевал ли он вообще дома, когда я, как дура, думала, что он просто очень рано уходил? Свекровь не зря спросила об этом на днях… Слёзы пролились из глаз первый раз за вечер и ночь, и я позволяла им, выплёскивала свою злость и обиду на мужа, всё разочарование. Когда в груди заболело от рыданий, я наконец встала с холодного пола и побрела по дому на шатающихся ногах.
Легла на диване в зале, желания идти в супружескую спальню не было совершенно. Ворочалась и боролась со слезами, которые снова и снова норовили политься из глаз, пока наконец не пошла в детскую. Прижала к себе игрушку Лизы – рыжего львёнка, которого она часто трепала и носила с собой. Вдохнула едва уловимый запах дочери, успокаиваясь. И так и уснула, прижимая львёнка к своей груди, как будто на его месте могла быть родная доченька.
Ночь прошла беспокойно, но в дверь никто не колотил – Макс так и не объявился. Не было его и утром, когда я закидывала в чемодан наши с Лизой вещи, переворачивая шкаф. Специально оставила всё, что он мне дарил, и взяла только самое нужное и то, с чем пришла в его дом. Мне хватит. С вещами Лизы такой позиции не придерживалась и сметала всё, что могло уместиться в дорожную сумку.
Внутри было пусто, даже в голове не роились мысли. Макс был лжецом и предателем, забывшим о собственной жене в такой важный день, не о чем тут и думать. Он предпочёл мне тех девиц, и я не могла придумать этому ни единого оправдания.
Когда я почти закончила со сборами, в дверь позвонили. Ключа в замке я не услышала и предположила, что это свекровь. Очень вовремя. Я ещё не знала, куда мы поедем с Лизой, но оставаться в этом доме не было ни моральных сил, ни желания.
– Здравствуйте, Дарья Владимировна, – сказала я, пуская женщину в коридор. Лиза тут же захныкала и потянула ко мне ручки. Будто чувствовала что-то. Я прижала дочь к себе и вдохнула у её макушки, успокаиваясь. – Как же я скучала, моя милая.
