- За мной, быстро, - с губ Рината срывается рык. Глухой, звериный.
И, не дожидаясь ответа, чеканит шаг к двери.
Знает, что я не ослушаюсь.
Тем приятнее его разочаровывать.
- Нет.
Ринат не ожидает отпора. Он застывает и литые мышцы его спины каменеют. Даже охрана притихает и будто вообще дышать боится. Судя по всему, вообще никто здесь не ожидает, что я буду перечить мужу. Тем более когда тот в бешенстве. Привыкли, что я покладистая, нежная и послушная.
Но на них плевать. Я сама с замиранием сердца смотрю на мужчину, которого знаю и не знаю одновременно. В какой-то момент мне кажется, что от напряжения дорогой, сшитый идеально по меркам костюм треснет от рвущегося наружу характера взбешенного зверя.
Горский разворачивается резко и глаза его, почти черные от гнева, вспарывают мою кожу. Он оказывается рядом беззвучно, настигает неотвратимо и у меня перехватывает дыхание. Рядом с Ринатом я как маленькая беззащитная букашка, стою и таращусь на разъяренного мужа снизу вверх. Меня едва не сносит волной агрессии, исходящей от него. Он привык, чтобы все ему подчинялись. Чтобы я ему подчинялась.
Горский нависает надо мной, прожигает взглядом, часто дыша. Я отвечаю ему прямым, без тени страха. И, кажется, это только еще больше раззадоривает и распаляет его. В глазах Рината мелькает что-то неуловимое, вроде азарта и желания обладать. Таким я своего мужа не видела ни разу!
Ринат грубо перехватывает меня за локоть и толкает прямо в руки Знаменскому.
- В машину проводи, - сухой приказной рык. Он не сводит с меня горящего огнем взгляда, - И только попробуй сбежать, лапуля. Выдеру, как сидорову козу.
5. Глава 4
Ринат выходит из уборной, а следом за ним, цокая каблучками, вприпрыжку выбегает Эльвира. Меня захлестывает волной самых разных чувств. Сейчас, когда Горский уходит и не давит своей аурой, поток воздуха наконец проникает в легкие. Я и не заметила, что до этого почти не дышала.
- Валерия Богдановна, - зовет мягко Знаменский.
Мой взгляд на него – как удар хлыстом. Бью им наотмашь так, что безопасник теряется и глаза отводит. Интересно, что он в моем взгляде увидел такого, что так стушевался?
- Сама до машины дойду, - голос хриплый, чужой.
Меня, значит, охрана до машины проводит. А сам он куда пошел? И эта еще за ним побежала… успокоить спешит? И как, интересно? Ртом своим бесстыжим, который размалевала вызывающей красной помадой? Ринату наверняка нравится ее этим самым ртом натягивать на член, пачкаясь шлюшьей помадой. Я-то всегда давлюсь, а Эльвира, наверное, научилась в заграничных университетах, как бизнес строить и дорогу себе наверх пробивать. Недаром ее цветочные магазины развернулись за три месяца во всех концах города.
Чувствую, как от удушающей ревности снова становится нечем дышать. Вырываю руку из хватки и хватаю свою сумочку со стола возле раковины.
- Все же вас проводят, Валерия Богдановна, - все таким же мягким, даже просящим тоном говорит Знаменский.
Я не оборачиваюсь. Плевать. Это их работа – пусть выполняют. Тем более, что сбегать я никуда не собираюсь! Отец меня не этому учил. Причем не только родной, но и отчим, которого я тоже привыкла папой называть. Правило простое: бей, а потом беги. И сейчас я это правило нарушать не намерена.
На подземной парковке нахожу машину Рината быстро. Охранник открывает ее, нажав на кнопку на брелке и, стоит мне сесть, запирает. В шикарном черном внедорожнике немного пахнет хвоей и смесью ягод. А еще – терпким, приятно горчащим одеколоном моего мужа-изменщика. У меня от этого запаха всегда колени предательски слабнут, особенно когда он перемешивается с присущим его телу ароматом.
