Измена. Цена доверия - страница 3

– Настя, помни, – сказала свекровь, когда мы обнялись на прощание у ворот дома. – Если вдруг решишь, что хочешь к нам в Питер, двери всегда открыты. Не стесняйся.

– Спасибо, – выдохнула я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Вы не представляете, как много это для меня значит.

– Береги себя, милая, – добавил свёкор и обнял меня, как свою дочь. – А там видно будет, как жизнь повернётся.

Когда их машина исчезла из виду, я взяла свой чемодан и вызвала такси к своей старой школьной подруге. Мы давно не виделись, но она всегда оставалась тем человеком, с которым можно было быть собой, без притворства. Она не задавала лишних вопросов, просто сказала: «Приезжай, Настюша, всё обсудим, выпьем вина, а дальше разберёмся».

Такси остановилось у подъезда, и я, едва успев расплатиться с таксистом, вышла наружу. Он достал мой чемодан из багажника, а я стояла растерянная, разглядывая знакомый подъезд, в котором когда-то проводила так много времени, когда мы с Катей были школьницами.

– Ого, Настюха! – раздался вдруг её голос, и я подняла голову, чтобы увидеть, как Катя уже несётся ко мне, едва не спотыкаясь на пороге. – Ну ты даёшь! Такое ощущение, что ты сюда на год переезжаешь, – воскликнула она с усмешкой, схватив мой чемодан прежде, чем я успела хоть что-то сказать. – Куда столько вещей-то набрала?

– Да это просто самое необходимое, – попыталась оправдаться я, но Катя лишь фыркнула и подмигнула мне.

– Ага, конечно! «Самое необходимое» в двух чемоданах и рюкзаке, – пошутида она и уже поволокла багаж к подъезду. – Ну что, как говорится, добро пожаловать на постоянное место жительства! Ты знаешь, у меня тут ещё одна комната есть, так что можешь обживаться. Вон, даже обои переклеить можешь, если захочешь, я их давно собиралась заменить, – хихикнула она, и в этот момент я почувствовала, как что-то внутри впервые за долгое время немного оттаивает.

– Спасибо, Катя, – тихо сказала я, не сдерживая улыбку. – Правда, спасибо.

– Да брось ты, что за официальности! – она махнула рукой и повела меня в подъезд. – Сейчас чайку заварим, конфет у меня полный шкаф. Ну, или вина откроем, как пойдёт. И вообще, приготовься: сегодня вечер нытья и жалоб на всех мужчин мира! У нас с тобой целый год впереди, чтобы обсудить всё на свете.

Как только мы поднялись домой и я едва успела поставить чемодан в угол, Катя сразу же повела меня на кухню. Не успела я даже сесть, как она начала говорить, с раздражением размахивая руками:

– Ну что, рассказывай, что на этот раз твой Андрей натворил? Этот лошпед вечно какую-то фигню выкидывает! – возмущалась она, не давая мне и слова вставить. – Я тебе говорила, что он не стоит твоих нервов, но ты же всегда его защищала! Ну, чем он теперь отличился? Говори!

Я молча смотрела на неё, чувствуя, как в груди сжимается боль, а слова застревают в горле. Всё было так свежо, так болезненно, что мне едва хватало сил произнести это вслух. Но, в конце концов, я должна была сказать.

– Он мне изменил, Катя, – тихо ответила я, едва сдерживая слёзы. – С Алёной, той самой «старой подругой из университета», о которой я тебе рассказывала.

Катя, которая до этого была в движении, моментально замерла. Будто кто-то отключил её внутренний мотор. Она медленно опустилась на стул, и в её взгляде мелькнуло что-то вроде шока, недоверия, даже ярости. Несколько секунд мы сидели в полной тишине, которая казалась оглушительной после её недавнего потока слов.