— Не знаю, что там у нее случилось, но не втягивайте меня! Я семь лет жила без вас спокойно и не собираюсь ничего менять.
Снова разглядывает меня, и я чувствую, как краснею. Мой новый скромный костюм для школы кажется сейчас каким-то "бабским". Нет-нет, не подумайте, что у меня нет вкуса, но на самом деле я обычно специально выбираю такую одежду, чтобы привлекать поменьше внимания к себе, особенно со стороны противоположного пола.
Данил явно оценил всю его асексуальность.
— Оно и видно. Как была мышкой, так и осталась.
Его слова ранят. Все эти годы я нет-нет да и думала, что вдруг тот секс с Юлькой был лишь случайностью. Что на самом деле ему нравилась я. Но в то же время я интуитивно понимала, что просто обманываю себя. Тут скорее наоборот — он встречался со мной, потому что Юля была недоступна.
Сейчас он всё подтверждает, и мне больно от окончательного признания этой правды.
— Тебя это не должно волновать. Отдай мой пакет и сделаем вид, что не виделись. — Протягиваю руку, чтобы забрать у него свой тортик и шампанское. Но он не спешит. — Хорошо, оставь себе.
Разворачиваюсь и иду в противоположную сторону. Душевное спокойствие важнее вкусняшек.
— Ты разве не хотела бы спасти сестру? Совсем безразлично, что Юля в беде? — раздается позади, но я даже не замедляю шаг. — Думаешь, я шучу? Ей реально угрожает опасность.
Даже слушать не желаю. Какая опасность? Почему ее должна спасать именно я? У нее есть мужчина. Максимовский. Мама мне регулярно отправляет письма с этой информацией. Вот пусть он ее и спасает. Ах да, судя по тому, что Данил в курсе Юлькиных проблем, то у нее как минимум два защитника. Я здесь причем?
— Видимо, не шутишь, — отвечаю тихо, хотя собиралась молчать до последнего. Почему-то опять больно. Почему о ней все беспокоятся, а на меня всем плевать, как всегда? Семь лет я не была нужна ни Юле, ни ему. Даже когда они догадались, почему я так внезапно исчезла, ни один, ни другой даже не извинились. А сейчас он еще и требует, чтоб я моментально бросилась ее спасать, позабыв о себе.
— Вот именно. Если б это не было так серьезно, я бы никогда не подумал тебя просить.
Останавливаюсь и поворачиваюсь. В груди кипит возмущение.
— А ты и не просил, между прочим! Ты просто схватил меня и потащил за собой! — Морщится от моего крика и озадаченно чешет затылок, словно и не заметил грубости своего поведения, пока я не ткнула носом. — Извини, Данил, но у меня нет желания дальше с тобой болтать.
Поджимает губы, признавая, что не прав. Протягивает руку и возвращает мои продукты.
— Понял. — Вырываю пакет, снова отворачиваюсь и иду куда глаза глядят. Мне точно надо в другую сторону, но сейчас не до того. Сбежать – главное сейчас. — Даже не интересно, что с сестрой? Неужели ты так сильно изменилась и стала настолько равнодушной?
Он издевается. Или правда не понимает. Каждое его слово ранит. До сих пор.
Даже не оборачиваюсь и не замедляюсь. Да, мне не интересно. Если бы что-то было серьезное, например, связанное со здоровьем, мама бы позвонила. Наверное только тогда я бы наплевала на обиду. А с остальным ей пусть мужики помогают, из-за которых она так жестоко поступила с сестрой-близнецом. Благо, у них есть для того все возможности.
4. Глава 3
Ни о каком праздновании, разумеется, уже речи не идет. Прихожу домой совсем разбитая. Без сил падаю на диван и лежу наверное несколько часов, тупо глядя в потолок. Сначала без каких-либо мыслей, но постепенно они наполняют сознание бесконечным потоком.
