— А ты быстро учишься!
Потом он ел мою стряпню и нахваливал. А я сидела довольная и гордилась собой. Ибо, нечего на меня наговаривать, что я фиговая хозяйка. Ишь, что придумал. Девушки нынче непутевые пошли… Очень даже путевые! Особенно когда на заборах не застревают и топоры свои находят, а не лезут за соседскими. Но, это мелочи жизни…
Мы облопались так, что перед чаем с тортом пришлось сделать перерыв. Еще днем я нашла в доме игру «Монополия», и теперь мы разложили ее на столе в гостиной и по очереди кидали кубики, и двигали фишки. Миша выигрывал.
Я даже начала возмущаться, что ему так везет, на что он парировал:
— Когда не везет в картах, то повезет в любви.
— В этом мне больше всех фортануло, — усмехнулась я, — вернусь в Москву и пойду с облезлым мужем заявление на развод подавать. Так что с любовью я тоже пролетела.
Миша бросил в свой черед кубики и сказал:
— Это уже дело прошлое. А теперь-то наступило настоящие. Там тебе осталось только бумажки подписать и все — здравствуй будущее…
Так и не доиграв, мы попили чай, а потом Миша собрался к себе. Уже на пороге он снова схватил меня и прижал к себе. Наши губы были в такой опасной близости, что я решила, что прощального поцелуя не удастся избежать, но Миша легонько чмокнул меня в щеку и сказал:
— Спасибо за ужин. Спокойной ночи.
И ушел.
А я снова забыла обменяться с ним номерами телефонов.
28. Глава 27
После его ухода я прибралась на кухне и все же решила сходить в баню. Жар там уже должен был уменьшиться, а я хотела просто полежать на полке и погреться.
Время подбиралось к одиннадцати. Я, конечно, не верю, что после полуночи в банях орудуют страшные банники, которые жгутся кипятком и царапают свисающие с полка пятки, или что вообще там черти колобродят… но все же решила покинуть теплую гостеприимную баньку до того, как часы покажут двенадцать ночи. В дом я удрала за пять минут до полуночи.
По пути я глянула на окна Михаила, но все они были темные. Видимо, он уже лег спать.
Вскоре я забралась под свое одеяло и тоже сладко заснула. Во сне ко мне пришел Миша. Мы стояли у него во дворе возле мангала, а перед нами на табуретке сидел Лешка. Его голова была почти лысая, но местами клочками торчали пряди волос. Я над его прической ржала в голос, а Миша смотрел на меня осуждающе. Он взял с земли топор и сказал:
— Всему то вас девчонок учить надо. Смотри, как нужно с мужем обращаться.
Он взялся рукой за одну облезлую Лешкину прядь и срезал ее под корень лезвием топора. Волосы полетели в огонь мангала. Потом он срезал вторую, третью…
Миша уничтожал остатки волос моего муженька и при этом приговаривал:
— Ты запомни, Марина-царевна, мужик должен быть ухоженный, а не сидеть тут, как облезлый козел. Ты меня поняла?
Я послушно закивала головой, продолжая хихикать.
Когда Лешка стал совершенно лысый, то Миша бросил топор и подманил меня пальцем:
— Иди сюда. Теперь я научу тебя целоваться.
Я послушно подсеменила и вытянула губы… А потом мы долго и упоенно целовались. Миша обнимал меня крепкими руками, все крепче прижимая. Гладил меня по спине, слегка сжимал пальцами мои ягодицы и все сильнее терся об меня разбухшим в штанах членом. Меня накрывали волны возбуждения.
Оторвавшись от его губ, я посмотрела на Лешку, который все это время виновато пялился на нас, и сказала:
— А ты так не умеешь!
Ловким движением Миша уложил меня на траву, раздвинул мои ноги и вошел в меня. Я даже не удивилось, как это у него получилось в одежде. В этот момент меня накрыл такой оргазм, что я проснулась…
